Навсегда
Расставание двух влюбленных не должно было стать долгим. Ведь с 20 ноября по 5 декабря в Париже намечалась выставка Сальвадора Дали, и он должен был приехать в этот город еще раньше для того, чтобы подготовиться к ней. А тем временем в жизни художника назревало еще одно важное событие — разрыв с семьей.
Его отец и сестра (мать умерла, когда Сальвадору было двадцать), уже давно не одобряли поступки художника. После того как Сальвадор со скандалом вылетел из академии искусств, его будущее было под большим вопросом. Надежды, возложенные на него, он не оправдал, а тут еще эти дурацкие выходки... Дали не прилагал ни малейших усилий для того, чтобы хоть как-то угодить своим близким. И когда он полностью растратил аванс, выданный ему Гоймансом, семейный скандал разразился с новой силой.
А тут еще Гала... Связь с ней не осталась в тайне от отца Сальвадора. Замужняя женщина, которая старше его сына на целых десять лет! Это было уже слишком. В те времена разводы были еще достаточно редким явлением, и большинство представителей среднего класса относились к ним крайне отрицательно. Как, впрочем, и к неузаконенным связям.
Едва приехав в Париж, Дали отправился в цветочную лавку и купил розы на все свои деньги. Он любил шик и изящество, ему хотелось удивить и порадовать свою любимую.
Но вот любила ли она его? Или то, что произошло между ними в Кадакесе, было лишь мимолетным всплеском чувственности, обычным флиртом, каких было много в жизни Галы? Этот вопрос не давал художнику покоя. По дороге в Париж его мучили какие-то сумбурные предчувствия и мрачные ожидания. А что если теперь, когда они вновь встретятся, встретятся не в любимом Дали Кадакесе, а в чужом для него Париже, Гала не захочет его признать? Ведь за время их разлуки многое могло в ее жизни измениться. И когда Сальвадор представлял ее холодный взгляд, обращенный к нему, его сердце вздрагивало. Один только взгляд, одна насмешка... Этого будет достаточно для того, чтобы впасть в смятение, чтобы вновь потерять ту уверенность в себе, которую он уже понемногу стал обретать.
Гала имела много любовников, которым суждено было стать брошенными, но Дали... Дали в этот список не попал. Когда Сальвадор появился на пороге жилища Элюаров, он был встречен очень радушно. Поль, с которым они недавно уже виделись в галерее Гойманса, где должна была открыться выставка Сальвадора, даже недоумевал, почему Дали до сих пор не увиделся с Галой. Но его жена поначалу отнеслась к художнику подчеркнуто безразлично. Правда, это безразличие очень быстро сменилось радостью новой встречи. И уже в конце этого вечера, ознаменовавшегося прекрасным ужином у Элюаров, сердца Сальвадора и Галы вновь слились воедино.
Жизнь Дали действительно сильно изменилась. И на смену творческому безумию пришло безумие любви. Самым характерным его проявлением стало то, что, хотя надо было готовиться к выставке, развешивать картины по стенам, Дали в галерее не появился, чем вызвал бурю нареканий со стороны Камилла Гойманса, изумленного такой наглостью молодого художника, которому был дан шанс показать себя в столице мирового искусства, и удивление друзей Дали. Не появился художник и на открытии, и вообще никто не мог сказать, где он находится и что стало причиной отсутствия. Ведь открытие персональной выставки для любого художника — большой праздник. Но Дали было не до этого, ведь в его жизни появилась первая женщина. За два дня до открытия он уехал вместе с Галой в своего рода «свадебное путешествие» (они не были женаты, да и Гала еще не порвала окончательно свои отношения с Элюаром). Париж, художественная жизнь, суровые лица критиков... Все это было Дали и его возлюбленной совершенно неинтересно.
«...Я даже не увидел афишу своей первой выставки, — вспоминает художник. — Сознаюсь, что в нашей поездке мы с Галой были настолько заняты своими телами, что почти не думали о моей выставке, которая была уже нашей выставкой. Наша идиллия происходила сначала в Барселоне, а потом на соседнем курорте Сичас, пустынный пляж которого сверкал под зимним средиземноморским солнцем».
В это время влюбленные были действительно счастливы. Но Гала тогда еще не могла решиться остаться с Дали навсегда. Ведь дома ее по-прежнему ждал любящий муж, и она осознавала, сколько горя ему принесет разлука с ней. Да и Дали все никак не мог свыкнуться с тем, что он теперь был не один. Ведь они с Галой проводили вместе практически все время, 24 часа в сутки. И в конце концов он подустал от присутствия женщины в его жизни.
— Так не может длиться вечно, мне необходимо пожить одному, — сказал он Гале в одно прекрасное утро.
И та его прекрасно поняла. Она знала, предчувствовала, что их расставание и в этот раз будет недолгим, что Дали не сможет покинуть ее навсегда, не сможет без нее жить. И она со спокойным сердцем вернулась в Париж.
Дали же наконец-то оказался на пороге своего дома в Фигерасе, и случилось это как раз в канун Рождества. На протяжении более чем месяца о нем не было ни слуху ни духу — за все это время он не написал домой ни одного письма. Но отец вовсе не обрадовался возвращению сына. Ему уже все было известно о связи Сальвадора с Галой, о том, что финансовые дела Дали крайне запущены, и это несмотря на все старания Дали-старшего. То, что Сальвадору удалось выставить свои картины в престижной парижской галерее, мало радует его отца. И главный камень преткновения — это не деньги, а «та русская проститутка». Связь с ней он воспринимает как позор для всей семьи. Отец убежден, что Гала совратила «мальчика», завлекла в свои сети, что она снабжает его деньгами и т. д. Дали нечего было ответить на эти обвинения, и уже через пару дней он вновь уехал в Кадакес, успев, однако, получить до этого информацию из Парижа о том, что его картины хорошо продаются. В Кадакесе он как обычно творил в одиночестве и предавался безделью. Именно в таком душевном состоянии его застигло известие о том, что семья отрекается от него. Несмотря на всю радикальность взглядов молодого Дали, письмо отца произвело на него ужасающее впечатление. По его собственному признанию, первой мыслью была мысль побриться наголо. Так он и сделал, закопав волосы в мерзлую землю.
Дела настойчиво требовали присутствия Дали в Париже, и он вскоре туда выехал. Именно в этот приезд ему удалось более тесно познакомиться с группой сюрреалистов. Андре Бретон относился к творчеству Дали настороженно, но это не помешало художнику стать активным членом группы. Бредовые идеи, появлявшиеся в голове Дали одна за одной, котировались среди сюрреалистов весьма высоко, и одно время он даже был своего рода генератором идей группы, пока не поссорился с ней. В Париже Сальвадору Дали удавалось одновременно быть робким и вызывающим, простым и загадочным, все больше и больше привлекая к себе внимание. Но самому художнику находиться в этом огромном городе, столице мировой культуры, было в тягость. И вскоре он вновь уезжает, прихватив с собой Галу.
Они едут сначала на Лазурный берег, где Дали много и плодотворно работает, а Гала проводит время, гадая на картах. Но вскоре влюбленные снова попадают в Кадакес, место, где они впервые встретились. Ничего не могло заменить Дали этих диких и величественных пейзажей, и он, и Гала решают обосноваться там надолго. Построить дом — пусть это будет не роскошный дворец, а совсем маленький домик, убогая хижина, лишь бы защищала от ветра и дождя. Обрести покой в хижине намного проще, чем во дворце.
Но для того чтобы что-то построить, нужны средства. Родители Дали, безусловно, помогать не будут, об этом не может быть и речи. У Галы есть немного денег, галерея Гойманса должна Дали, но она находится под угрозой банкротства, и рассчитаться полностью с ним не может. Чек на сумму 29 тыс. франков передал художнику известный меценат того времени виконт де Ноайе. Этот рафинированный аристократ, живо интересовавшийся, однако, современными тенденциями в искусстве, уже купил за неестественно большую сумму картину Дали «Мрачная игра». И новый чек являлся авансом за большую живописную работу, которую Дали обещал продать виконту.
Однако когда Дали и Гала приехали в родной для художника Кадакес, где он знал чуть ли не каждого жителя и все знали его, Сальвадор не мог не почувствовать, насколько изменилось к нему отношение всех его прежних знакомых после его разлада с семьей. Настоящей мозолью у всех на глазах была Гала. И все как один отказывались предоставить художнику какую бы то ни было помощь, даже приютить его и Галу на какое-то время. И двери отеля «Мирамар», где останавливались Элюары прошлым летом, тоже оказались закрытыми.
Но несмотря ни на что, Дали не отказался от мысли обосноваться в Кадакесе. Он снял тесную хибарку на самой окраине деревни, в бухте Порт-Льигат — заброшенном месте, далеком от других жилых построек и не известном никому, кроме местных рыбаков, хранящих там свои сети. Никаких удобств, ужасная теснота... Для Галы, дай для Сальвадора тоже, привыкших к роскошной или, во всяком случае, достаточно комфортной жизни, эти условия должны были показаться невыносимыми, ведь в домике не было ни отопления, ни электричества, ни водопровода, но Дали и Гала все равно принимают решение купить этот домик, надеясь его отремонтировать и превратить в уютное гнездышко.
Сказано — сделано. Правда, даже хорошему плотнику, потратившему немало времени на работу, не удалось сотворить из этой хибары ничего более-менее путного. Однако влюбленные не сильно опечалены этим. Ведь пылкое горение сердец вполне может заменить обычное житейское тепло.
Но тут у Галы обнаруживают плеврит — несахарные условия жизни все же сказались в конце концов на ее слабом здоровье. Поль Элюар пишет из Парижа одно письмо за другим, он уговаривает, просит и даже требует от своей пока еще жены, чтобы она хотя бы на время уехала из Кадакеса и отправилась на лечение. Но не на шутку обеспокоенный Дали решает поступить по-своему и увозит любимую в Андалузию, куда его уже давно приглашал приятель. Там Гала быстро поправилась, загорела и вскоре чувствовала себя прекрасно — жизнь на лоне андалузской природы пошла ей на пользу. А Сальвадор вспоминает дни, проведенные в Торренолимосе, маленьком городке на побережье, как самые счастливые дни своей жизни, время бурной любви.
И не смогли испортить этого впечатления даже неприятности, в которые попали влюбленные. Именно тогда им довелось впервые испытать финансовые трудности. О том, что это такое, ни Дали, ни Гала никогда даже и ведать не ведали. Но тут так случилось, что они оказались на мели. Галерея Гойманса окончательно разорилась, а плотник, перестраивавший их хижину, затребовал за свою работу намного больше, нежели Дали предполагал ему заплатить. «Мое безденежье казалось мне совсем невыносимым. И злость моя обернулась против меня же самого, я стал избивать себя, лупить по лицу кулаками так сильно, что в конце концов выбил себе зуб», — напишет позже Дали.
Тогда проблемы с деньгами кое-как удалось решить, но неузаконенная семья столкнется с ними И впоследствии. И только самообладание Галы поможет исправить положение дел.
Когда лето кончается, Дали и Гала приезжают в Париж. Поль Элюар, все это время буквально бредивший своей женой, наконец смог ее увидеть. Но совсем ненадолго. Теперь она неразлучна с Дали; Гала не боится появляться с ним в обществе, они не стесняются больше своих отношений, открыто их афишируя. И это становится причиной той тихой ненависти, которую испытывают по отношению к Гале многие друзья Поля.
Как ни странно, муж Галы ведет себя до неестественности покорно. Он оставляет ей и ее любовнику свою квартиру, недавно обустроенную им для того, чтобы проводить там счастливые часы со своей супругой. Сам он живет в маленькой квартирке, живет в полном одиночестве, лишь изредка встречаясь с друзьями. Умная Гала не отваживается в одночасье разорвать с ним все отношения, она понимает, что Элюар — фигура известная и многоуважаемая, и его влияние может помочь Сальвадору Дали. Поэтому время от времени она появляется на пороге жилища Поля. Бедный муж все еще тешит себя надеждой ее вернуть. Но уже даже он понимает, насколько надежда эта тщетная. Да, Гала иногда бывает у него, иногда они даже бывают вместе как муж и жена... Однако чувствуется, насколько она охладела по отношению к своему супругу. Его место в сердце Галы окончательно и бесповоротно занял другой человек — Сальвадор Дали.
Но сама Гала далека от любовных переживаний. Чуть ли не впервые в ее жизни (если не считать, конечно, кратковременного отъезда Элюара) ей пришлось всерьез столкнуться с настоящими финансовыми трудностями. Дали, которому поначалу в этом плане необычайно везло, становится все труднее и труднее продавать свои полотна. Его опекун Гойманс больше не у дел, а к тому же за время выставки в его галерее у художника появились в Париже не только почитатели, но и недруги.
Именно в этот момент Гала становится своеобразным импресарио Сальвадора Дали. Целыми днями она ходит из галереи в галерею, предлагая его работы, делая все для того, чтобы художника наконец-то заметили.
Если бы не она, Дали вряд ли пережил бы свалившиеся на его голову тяготы. Ведь с самого детства он привык ни в чем себе не отказывать, а о его способности решать коммерческие вопросы свидетельствует хотя бы то, что еще незадолго до знакомства со своей возлюбленной Сальвадор, по собственному признанию, был убежден, что купюра в 50 франков больше, нежели стофранковая купюра.
Кстати, именно тогда, когда живопись перестала давать Дали ощутимый доход, у него появилась мысль отказаться от искусства и попытаться зарабатывать деньги другим путем. Не менее, впрочем, оригинальным — изобретательством. И прочитав список тех предметов, которые возникли в бурном воображении Дали, становится вполне понятно, почему Гале, исходившей с этими проектами всех и вся, неизменно указывали на дверь. Дали предложил человечеству прозрачные манекены на витринах, служащие одновременно еще и аквариумами, накладные ногти с маленькими зеркальцами, очки-калейдоскоп, которые можно одевать в машине, когда пейзажи за окном не соответствуют настроению пассажира, искусственные груди на спине, оригинальных форм ванны, в том числе и «ванна без ванны» (?), туфли на пружинках для облегчения ходьбы и прочие не менее удивительные предметы.
Однако прошло совсем немного времени, и некоторые изобретения Дали стали совершенно неожиданно всплывать, «переизобретенные» кем-то еще. Казалось, само время догоняло художника, и в магазинах вскоре стали появляться манекены-аквариумы, а на улицах ездить множество машин с аэродинамической конструкцией кузова — тоже изобретение «безумного гения».
Но единственным реальным источником дохода для Дали по-прежнему остается живопись. И Гале приходится прилагать все усилия для того, чтобы художник не впал в депрессию, не разуверился до конца в своих силах, а продолжал работать, невзирая на все трудности. Это ей удается, и Дали буквально не отходит от мольберта.
В это время Дали и Гала практически полностью отрекаются от светской жизни. Единственное развлечение, которое им еще пока по карману — это кино, часто вечерами они выходят из дома и направляются в сторону кинотеатра. Но Гала понимает: для того чтобы блистать и соответственно «продаваться», надо сложить о себе определенную репутацию. А сделать это невозможно, не выходя в свет.
Париж остается непокоренным. Не потерпев фиаско, но и не удовлетворив всех своих амбиций, художник со своей подругой вновь уезжают в Порт-Льигат. Ремонт практически закончен, и домик Дали и Галы приобрел вполне жилой вид. Именно там пройдут многие месяцы их жизни, жизни размеренной, но творчески насыщенной, полной любви.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
