«$» как стимул для творчества
Несмотря на описанный инцидент, супруги Дали были обязаны Кэрес Кросби действительно многим. Ведь именно благодаря стараниям этой женщины они смогли попасть в круг нью-йоркских аристократов. Если бы не эта ценительница творчества художника, их путь в свет мог бы быть куда более долгим и извилистым.
И Гала при молчаливом согласии Дали решает использовать все те знакомства, которые им уже удалось заполучить. Она знает, с кем следует водить дружбу для того, чтобы слава ее мужа и соответственно содержимое их кошельков увеличивались с каждым днем. Сливки нью-йоркского общества — это совсем не те престарелые ценители искусства из знатных дворянских родов, в кругу которых супругам довелось долгое время вращаться в Париже. И привлечь их внимание к творчеству мало кому понятного сюрреалистического художника, чьими картинами вряд ли можно украсить детскую или гостиную шикарного особняка, не так и просто. И тем более удивительно, как быстро Гале удается этого достичь. Если многие художники Нью-Йорка творили в полной или относительной безвестности годы и десятилетия, то Дали, какой-то выходец из Старого Света, не знающий местных правил и обычаев, становится популярным буквально в считанные месяцы. И мало кто сомневается в том, что эта его популярность — заслуга в первую очередь Галы.
Моментально оценив возможности и перспективы, которые нес в себе Нью-Йорк, уже тогда иногда называвшийся столицей мира, Гала сразу же решает не мелочиться. Дали должен получить известность в первую очередь не среди полунищих художников и настоящих ценителей искусства, а среди тех, кто может за это искусство заплатить, причем заплатить, что называется, по полной программе. Полотна художника ценятся среди самых богатых людей Америки и мира. Его картины приобретает миллиардер Морс. Сразу же после этого — еще одно предложение, более выгодное. Семья Клевеленд решает купить сразу несколько десятков полотен Дали (в итоге в частную коллекцию этих миллиардеров попали 94 картины художника). Цены на работы выставляются соответственные. Это уже далеко не те две с половиной тысячи франков в месяц, которые из чувства сострадания решили выделять художнику члены клуба «Зодиак».
Несмотря на то, что Дали по-прежнему считает себя гением, теперь он готов размениваться на любую работу — лишь бы хорошо платили. Он с удовольствием рисует портреты. Художник стал модным, и на недостаток заказчиков ему жаловаться не приходится — многие богатейшие люди Америки становятся в очередь ради того, чтобы заполучить собственное изображение на холсте, вышедшее из-под кисти великого мастера. Поначалу Дали не особо экспериментировал в этом амплуа, пытаясь угодить вкусам заказчика. Но потом он понял, что вполне может позволить себе большее — тонкий юмор, если не открытую насмешку над своими клиентами. Дали обретает деньги и славу, и он становится все более и более смелым. И теперь он не только оставляет телесные изъяны своих натурщиков за кадром, но иногда даже, наоборот, как бы подчеркивает их. Один известнейший американский бизнесмен изображен на картине Дали в той же смешной, но самодовольной позе, что и его собачка. А миссис Никольс, и так, судя по всему, не блиставшая красотой, вышла и вовсе уродливой. И ради того, чтобы подвергнуться таким унижениям, люди высшего света платили художнику бешеные гонорары, да еще и стояли в очереди! Поистине, мода — великая вещь.
Дали работает много, благо заказов хватает. Но и Гала не сидит сложа руки. Именно она отвечает за коммерческую сторону предприятия. Наконец-то ее менеджмейкерские способности на тли свое достойное применение. Она сама встречается с клиентами и оговаривает специфику их заказа, а также этот самый «неудобный вопрос». Именно благодаря импресарио художника плата за его труд была поистине драконовской. Очевидцы свидетельствуют, что Гала умела разговаривать с клиентами лучше, чем кто-либо другой. Со скромным выражением лица, свойственным лишь женщинам исключительной порядочности, она заламывала за тот или иной заказ такую высокую плату, что этой суммы хватило бы для того, чтобы скупить все картины ее бывшего любовника Макса Эрнста, к этому времени, кстати, также обосновавшегося в Нью-Йорке и по-прежнему поддерживающего дружбу с Андре Бретоном, бежавшим из Парижа, опасаясь ареста.
С Бретоном и другими представителями нью-йоркской арт-богемы супруги Дали предпочитают не контактировать — для них это все в прошлом. Да и сюрреалисты, и прежде не очень-то жаловавшие автора «Великого мастурбатора», теперь чуть ли не ненавидят его за продажность и культ денег. Бретон даже придумывает анаграмму имени Дали, отражающую, по его мнению, сущность этого художника: AVIDA DOLLARS (Жажду Долларов). Эта анаграмма была сложена из букв имени и фамилии «Сальвадор Дали».
Эти обвинения, кстати, совершенно не надуманы — Дали сам утверждал, что первой мыслью, посетившей его по приезде в Нью-Йорк, была мысль заработать побольше денег. И это ему удавалось.
Стремясь стать богачом, Дали, по его собственным словам, преследовал цель обрести как можно больше власти. «Я варю свое золото для достижения бессмертия», — говорил он.
Под воздействием Галы Дали соглашается на любую работу — лишь бы платили. Именно тогда реализовались многие его идеи в области рекламы. Тут он сотрудничает только с солидными организациями, такими, например, как небезызвестный «Форд». За одно рекламное объявление художник получает огромную по тем временам сумму в две с половиной тысячи долларов. Характерно, что в таком утилитарном, казалось бы, виде искусства (да и искусства ли вообще?) Дали умудряется оставаться Дали. И вышедшие из-под его кисти коллажи изобилуют мотивами, всегда близкими художнику и казавшимися еще совсем недавно настоящей квинтэссенцией бреда: «мягкие» часы, костыли, муравьи и т.д. Оказалось, что при правильной постановке дела даже из них можно извлечь немалую коммерческую выгоду.
В это же время художнику часто заказывают изготовление обложек для журналов и иллюстрацию книг. Это также приносит немалый доход — около пяти тысяч долларов с каждой книги и примерно шестьсот — за одну обложку.
Безусловно, художник вряд ли смог бы себя продать, причем столь выгодно, без помощи своей постоянной спутницы. Именно она — залог популярности Дали в извечно скептически настроенном по отношению к искусству американском обществе. Характерно, что Гала достигает потрясающих результатов в первую очередь благодаря тому, чего у ее мужа всегда не хватало, — смелости. Те, с кем ей пришлось тогда работать, утверждают один очень примечательный факт — она сама назначала им цену. Прямо так в лицо клиентам и говорила, высокомерно, но спокойно: «Мы назначим вам цену». И попробуй тут с ней не согласись или попытайся торговаться!
Определенные расценки за тот или иной вид творческой деятельности существовали в Нью-Йорке, надо полагать, задолго до появления там супругов Дали. Но Гала играла только по своим правилам. Ее совершенно не волновало, сколько денег получают за такой же по своему объему труд другие известные художники, пусть даже эта сумма была на порядок меньше гонорара ее мужа. Гала умела оставаться непреклонной, понимая, что именно такой следует быть в жестоком капиталистическом обществе, и это давало ошеломляющий результат. Клиенты платили Дали бешеные гонорары, и их число не уменьшалось, а увеличивалось.
В определенных кругах американского (да и только ли американского?) общества существует стереотип; то, что стоит много, тот, кто зарабатывает огромные деньги, действительно заслуживают внимания. И такая писала художественных ценностей позволяет ему, как это ни парадоксально, зарабатывать все больше и больше.
Действительно, все самые смелые мечты этой пары относительно богатства сбылись. Но вот сделали ли их эти зеленые бумажки, целым потоком посыпавшиеся к ним в карманы, счастливыми? Сложно сказать. Казалось бы, и Дали, и его жена невозмутимы и спокойны. Настроение Галы, ставшее к тому времени их общим настроением, омрачается только ее боязнью за свое здоровье. Иногда у нее появляются мрачные предчувствия, ей кажется, что за невероятный успех ее супруга придет время расплачиваться, причем расплачиваться ей самой. А тут еще ее туберкулез. Она посещает консультации самых известных врачей Нью-Йорка и никогда не выходит из дому, не прихватив с собой необходимых лекарств. Вроде бы волноваться нет особой причины, но...
В 1945 году умирает мать Галы, жившая последние двадцать лет своей жизни в Ленинграде у сына Николая. Телеграмма с сообщением о ее смерти доходит до далеких от Советского Союза Соединенных Штатов с большим опозданием. Сложно сказать, какую реакцию вызвало это событие у Галы. Свою мать она в последний раз видела в 1927 году, во время своего кратковременного пребывания на родине. Побывать на ее могиле Гале так и не пришлось.
После окончания войны Гала снова начинает получать письма от Поля Элюара. Несмотря на то, что уже давно Поль и Гала не видели друг друга, Гала, как и прежде, заботится о нем. И эта забота выражается в том, что в голодное и холодное послевоенное время она присылает Полю то, чего не хватало во Франции, где были введены нормы отпуска продуктов, — сахар, кофе, консервы, одежду.
В отличие от ее первого мужа, Дали не пришлось переживать войну. И до, и во время, и после второй мировой он полностью погружен в творчество и работу.
Хотя Дали останется по-прежнему верен себе, в его картинах этого периода просматривается совершенно другая тематика и направленность. Он не смог остаться в стороне от охватившей тогда Америку идеи прогресса, предчувствия рождения чего-то нового. И Дали теперь уже больше не отдается во власть пессимистических образов, сквозивших в его картинах времен событий в Испании и начала второй мировой войны. Такие его произведения, как «Поэзия Америки», «Геополитик, наблюдающий за рождением нового человека», полны очарованности этим континентом и его современной культурой.
Что же касается Галы, то богатство, буквально свалившееся на голову ее семьи, безусловно, накладывает на нее свой отпечаток. Теперь это абсолютно уверенная в себе женщина, которая никогда не просит, потому что всегда может потребовать. Но, как ни странно, ее взаимоотношения с мужем никоим образом не изменились. Они по-прежнему вместе и по-прежнему любят друг друга, любят все также, как и десять или пятнадцать лет назад. И став импресарио художника, Гала не прекратила свое существование в качестве его музы. Помимо чисто коммерческих заказов и полотен, которые были на «ура» приняты покупателями, но оцениваются потомками художника, мягко говоря, неоднозначно, Дали в это же время создает целый ряд настоящих шедевров. И многие из них напрямую связаны с именем и образом той, которая по-прежнему его вдохновляет.
В 1944 году, в разгар своей популярности в США, художник пишет очень личную, очень реалистичную и, казалось бы, совсем простую картину «Галарина». Она выполнена как портрет, портрет безо всяких характерных для Дали новшеств и провокационных деталей. Единственный необычный элемент, придавший картине неописуемый шарм, заключается в том, что одна грудь Галы, одетой в самую что ни на есть обыкновенную белую сорочку, обнажена. В ее взгляде присутствуют одновременно и требовательность, и очарование. Там есть именно та нежность и любовь, которую не заметили все те, кто столкнулся с этой женщиной лишь в ходе деловых разговоров. Картина «Галарина» считается лучшим из нескольких десятков изображений Галы, вышедших из-под кисти великого художника.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
