Обещание Аманды
Осенью 1965 года Сальвадор Дали находился у Кастеля, на улице Принсес, со своими придворными юношами и девушками, еще не смывшим летний загар Кадакеса, когда неразлучные Джон и Денис подвели к его столу свою приехавшую из Лондона подружку: Аманду Лир. Ростом метр семьдесят шесть сантиметров, с длинными светлыми волосами, в мини-платье, купленном на Portobello Road1, она, по мнению Дали, являла собой архетип красоты, потому что была андрогинна. «Вы знаете, что я за смешение полов? — скажет он ей. — Красота — это всегда греческий идеал, гермафродит, божественное существо. Впрочем, вы могли бы быть юношей»2.
Аманда Лир нравится Дали, потому что она действительно очень красива. Она нравится ему еще и потому, что принадлежит к молодежи, которая находит в нем умиленного участника своих забав, к той психоделической молодежи, привычки которой забавляют его и подогревают фантазию. Аманда Лир изучает живопись в художественной школе в Лондоне, общается с музыкантами рок-групп, актерами, фотографами и топ-моделями: Марианной Фейтфул и Дэвидом Бейли, Твигги и Ринго Старом, Миком Джаггером и Пенелопой Три. Аманда приехала в Париж, чтобы участвовать в демонстрациях «высокой моды». В тот вечер она была в компании своего ирландского друга Тара и Брайена Джонса, гитариста из «Роллинг Стоунз».
Дали — представитель морали, противоположной той, в которую рядятся друзья Аманды (их мораль антибуржуазная и антинакопительская). Его жизнь миллиардера является противоположностью ее жизни, жизни богемной. «Дали был наполовину лысым, толстоватым, он показался мне претенциозным и даже смешным...» — напишет Аманда позже3. Это первое впечатление не устоит перед шармом экстравагантного шестидесятилетнего старика, который — как она узнает, к своему великому удивлению, — является в тысячу раз более психоделическим, чем ее друзья из "детей цветов". Она цепляет на свою красивую грудь значок с провокационной надписью: «ЛСД тает в голове, а не в руках». Дали тут же замечает вызов. «Я, — говорит он, — единственный художник ЛСД, не употребляющий наркотиков. Мои картины похожи на видения наркоманов, на галлюцинации, хотя для этого мне не нужно употреблять препаратов»4.
Скоро Аманда находит в нем очаровательного собеседника, забавного и интересного, ее покоряют ум и фантазия Дали. Он соблазняется ее физическими данными: «У вас великолепная голова смерти», — говорит он Аманде в качестве комплимента, потому что больше всего Дали в ней нравится элегантная и совершенная форма ее черепа. Его покоряют также свежесть, искренность и чувствительность Аманды.
На следующий день после знакомства Дали приглашает Аманду на обед к Лассеру, потом — на чай в «Мёрис». В последующие дни, посвящая ее в ритуал, который станет для них обязательным, Дали поведет ее в свои любимые кварталы Парижа, в Лувр, где публика будет оглядываться на эту странную пару, затем в музей Гревена5 и, наконец, к Дейролю, в магазин на улице Бак, специализирующийся на камнях, скелетах и перьях. Аманда не предполагала, что Сальвадор Дали способен так очаровать ее. Его галантность, уязвимость, детские капризы делают его обворожительным. Выходя однажды от Лассера, Дали взял ее руку и произнес слова, которые когда-то очень давно сказала ему Гала: «Знаете ли, теперь мы уже больше не расстанемся»6.
И это правда. В течение десяти лет Аманда Лир будет его ребенком, сестрой, подругой. Дали называет Аманду Стрекозой, потому что она похожа на этих золотистых тоненьких насекомых. Легенда к ним благосклонна: считается, что стрекоза приносит счастье. Еще он называет Аманду Меланхолией (по названию дюреровского шедевра), потому что она выглядит грустной и бледной и часто погружается из-за любовных переживаний в то, что он называет «маниакально-депрессивными бредовыми состояниями». И еще Дали дал ей прозвище на каталонском — Cascaballet de Plata (Серебряный Бубенчик), потому что летом Аманда Лир носит на шее позванивающие при ходьбе бусы.
В течение десяти лет Аманда большую часть своего времени будет проводить в компании Сальвадора Дали. Так как у нее нет постоянного дома, она легко снимается с места, проводя половину жизни в самолетах (Дали их боится). Как только Аманде становится скучно, когда она несчастна или когда Дали звонит ей по телефону в маленькую квартирку, где она живет с другими манекенщицами и певицами, Аманда прилетает к нему. В Париже она останавливается в отеле «Луизиана», расположенном за Академией художеств, позже — в находящейся в двух шагах от отеля «Мёрис» гостинице «Континенталь» (за счет Дали). В Нью-Йорке она живет в отеле «Винслоу», а в Порт-Льигате — в жутком отеле с таким же именем. Он был построен над священной бухтой Дали почти в то же время, что и деревня Средиземноморского клуба, что вызвало ярость художника, так как он добился того, чтобы Порт-Льигат был местом, защищенным от испанских владений. В Лондоне, вдали от него, Аманда Лир ведет богемную жизнь. Она позирует для модных журналов, пишет акварели, читает книги, которые ей рекомендует Дали, и переживает несчастливые любовные истории. Дали — ее защитник, утешитель, наставник. Он ее друг и сердечный любовник.
Конечно, Аманда позирует для него. Обнаженная, с поднятыми руками, с выставленной вперед левой ногой, она изображает Анжелику на картине «Анжелика и дракон», которая также называется «Роже, освобождающий Анжелику», а еще «Святой Георгий и девушка». Дали работал над ней четыре года (1970-1974). В своей мастерской в Порт-Льигате он с 1956 года уже не работает один. Дали пригласил помощника, скромного и преданного каталонца Исидоро Беа. Дали завет его то Исидоро, то Беа. Ему поручено наносить на полотна первый слой краски, намечать по указанию мэтра силуэты заднего плана, которым Дали позже придает окончательные очертания. Идеал эпохи Возрождения вдохновил Дали на такое сотрудничество, так делал и Микеланджело, и большинство художников века Высокого Возрождения. Это Беа нарисует коня, с высоты которого святой Георгий своим копьем поражает дракона, спасая Анжелику. На полотне высотой около трех метров и шириной в полтора метра дракон — всего лишь смутное отражение в воде, плещущейся о серую скалу, на которой извивается в чувственной позе тело Анжелики. Копье святого Георгия (рукоять его намечена штрихами) как лазерный луч. По словам очевидца, Гала якобы пыталась из ревности разорвать полотно.
Дали представил жене свою новую пассию несколько дней спустя после знакомства с Амандой, когда Гала вернулась из Женевы. Гала вынесет по поводу подружки Дали свой женский вердикт. «Гала считает, что вы занимаетесь самолюбованием. Она говорит, что вы постоянно смотритесь в зеркало», — скажет Дали Аманде и от себя добавит: «Вы знаете, она очень хорошо разбирается в людях и никогда не ошибается»7. Раздражаясь от присутствия этой девушки, как вообще от женской красоты, Гала сначала решила игнорировать Аманду Лир. «Она не делала ни малейшего усилия, чтобы быть любезной с кем бы то ни было», — рассказывала Аманда. Она сразу обратила внимание на суровость взгляда и слов Гала, на то, что она неприветлива к людям, раздражительна и нетерпелива. Гала, всегда активная, постоянно спешащая, избегает «дикой» компании своего мужа, которую она все хуже и хуже переносит и даже откровенно не любит; как только она появляется, Дали меняется: он становится более церемонным, более спокойным. Он всегда готов ей услужить, и никто ему больше не нужен. Но Гала появляется редко, она все чаще и чаще отсутствует под разными предлогами. Она избегает общества этих фальшивых и корыстных людей, дорогостоящих нахлебников, которых Дали водит в лучшие рестораны и самые дорогие ночные кафе. Она считает Аманду Лир одним из подобных паразитов, живущих за ее счет и напоминающих ей своею молодостью, что сама она уже слишком стара. Дали скажет Аманде: «Гала как пчела: она приходит, жалит и тотчас же скрывается».
В старости Гала стала беспокойной. Она не находит себе места ни в Париже, ни в Нью-Йорке. Жизнь становится ей в тягость. Гала мечтает о покое, но покой невозможен, потому что ее муж нуждается в развлечениях. Ее все меньше привлекают шум и суета больших городов, она старается сокращать пребывание в них. Гала в течение долгого времени жила спокойно, а следовательно счастливо, лишь в Кадакесе. Ей было там так же хорошо, как и Дали. Но теперь в Кадакесе кавардак. Гала вынуждена уезжать — одна — в путешествия, кочевать в поисках покоя по Италии, а с некоторых пор — по Греции. Это правда, что Гала так же, как и Дали, уже не любит полного одиночества. Но она ненавидит толпу и чувствует себя хорошо лишь в паре. Дали называет единорогом каждого нового молодого человека, появляющегося рядом с ней, — по имени прекрасного животного, традиционного персонажа гобеленов, охраняющего средневековых девственниц, являющегося гарантом их целомудрия. Одного из этих единорогов, чья фамилия на старофранцузском означает «пастух», Дали называл по-каталонски Pastouret (пастушком).
Хотя у Гала появились другие занятия, хотя она избегает общества, в котором нравится бывать Дали, она не стала менее внимательной и заботливой по отношению к своему «маленькому Дали». Когда он болеет, Гала ухаживает за ним; когда он совершает ошибки, она старается их исправить; когда он уезжает, она оговаривает меню и лечение, как мать, которая должна доверить надежным людям: Артуро, Паките, Розе — заботу о своем ребенке. Сначала Гала очень недоверчиво относилась к Аманде Лир, но вскоре поняла, что Аманда оказывает благотворное влияние на Дали. С Амандой он вновь улыбается, к нему возвращается желание рисовать и работать, желание, начинающее медленно угасать.
Главное для Гала — это чтобы Дали был счастлив. Если присутствие Аманды Лир приносит ему радость, стимулирует, она этому не только не противится, но даже с облегчением принимает как помощь в том, что для нее самой становится слишком тяжелым, — в заботе о Сальвадоре. Дали. И Гала открывает ей двери своего дома. Аманда, когда она приезжает в Порт-Льигат, удостаивается редкой привилегии ночевать если не в самом доме, то в его пристройке, в «бараке». Это что-то вроде однокомнатной квартиры с камином, ванной комнатой и изолированным входом. Гала крайне редко предоставляет ее гостям. Набитый старой одеждой, книгами и бумагами «барак» похож на чердак. Это «Трианон» Гала, место, где она может уединиться, чтобы почитать и подумать. Сюда она приходит отдохнуть от усталости, вызванной делами и общественной жизнью. Если Гала решается делить свой «Трианон» и оставлять его, когда уезжает в путешествия, этой очень красивой девушке, которая могла бы быть ее соперницей, то потому, что не боится потерять Дали. Гала видит в ней что-то вроде baby-sitter8: Аманда Лир сменяет Гала в ее отсутствие и охраняет ее «маленького Дали». Так как Гала считает Аманду серьезной и разумной девушкой, она оставляет ей — исключительная привилегия! — ключ от аптечки.
Дали забавляют контрасты, отличающие обеих женщин: одна брюнетка — другая блондинка; одна маленькая — другая очень высокая; одна классическая и сдержанная (стиль Шанель) — другая экстравагантна, носит лондонскую одежку хиппи. Гала — белка, Аманда — стрекоза. Однако из двух «удивительной» остается Гала. Сальвадор Дали навсегда сохранил к своей жене феноменальное уважение. По собственному признанию Аманды Лир, все, что Гала говорит, является законом. Дали ей полностью доверяет, и никогда он «не доставил ей ни малейшей неприятности». Дали совершенно искренне признает исключительность Гала, и Аманда никогда не сможет затенить ее «удивительное» влияние.
Приручив Аманду, Гала разрешает Дали появляться с ней в общественных местах. Гала знает, что ее муж не может обходиться без женского присутствия. К тому же, возраст и усталость отвращают ее от веселых компаний. Гала никогда не любила светскую жизнь, но она считала своим долгом сопровождать супруга на приемах и заботиться об их имидже — как в Париже, так и в Нью-Йорке — в бесконечной круговерти праздной жизни. Аманда Лир заменит ее на многочисленных официальных презентациях (для Гала они стали настоящей обузой). Аманда, а не Гала будет держать под руку Дали на костюмированном балу, устроенном бароном де Реде в декабре 1969 года в отеле «Ламбер» на острове Сен-Луи. Весь Париж, а также коронованные особы из Европы (Магрит и Хенрик из Дании, Мариа Пиа и Александр из Югославии, Ада Хан и индийская принцесса), звезды шоу-бизнеса (начиная с Сержа Лифаря и заканчивая Б. Б.9) были здесь, наряженные султанами, факирами и одалисками. Алексис де Реде выбрал тему Востока. Сам он был в костюме казака. Аманда Лир изображала цветок мака. Она надела в красное трико, одна из ее обнаженных грудей была прикрыта золотистой вуалью. Помолодевший Дали в черном парике «а-ля Веласкес», увенчанном лавровым венком, с лорнетом в руке предстал «в образе Дали».
Они вместе появятся в следующем году на «Сюрреалистическом балу», устроенном Ротшильдами в замке «Ферьер». Дали придумал для Аманды удивительный костюм, сведенный к одной детали — челюсти акулы в венке из искусственных роз. Сам он изображал паралитика, царственно восседающего в инвалидном кресле под большим зонтом.
Аманда посещала с ним «Гранд-опера», лошадиные бега в Лоншане (там она была в шляпке с широкими полями от мадам Полет, которую Дали подарил ей по случаю). Их видят вместе в «Театре двух ослов», в «Мулен-Руж» и в парижском казино, на премьере фильма Бунюэля «Тристан» — друзья все еще в ссоре — с участием Катрин Денев. Их видят вместе в музеях и в Гран-Пале, где проходит выставка, посвященная Жерару Ду, голландскому художнику эпохи классицизма.
Дали неутомим. Его интересует все неожиданное и все новое. Он не устает двигаться, смотреть, веселиться. Присутствие Аманды Лир позволяет Гала отдохнуть. Раз в два дня, если они находятся в Париже, она остается в отеле, в то время как Дали и Аманда идут вдвоем обедать к «Максиму» или к Лассеру, где их обслуживают всегда за одним и тем же столиком — за тем же столиком, что и во времена Гала. Только Рождество их объединяет. Они привыкли его праздновать у «Максима» втроем или вчетвером, если Джеф бывает в Париже. Они создали новую семью. Дали садится между Гала и Амандой в «Гранд-опера» на представлении «Евгения Онегина», где поет жена Мстислава Ростроповича, с именем похожим на имя Гала, — Галина Вишневская. На следующий день они впятером обедают у Лассера.
При каждом их выходе фотографы, обожатели Дали, словно с цепи срываются, стремясь запечатлеть на своих снимках новую пару: экстравагантного художника, зимой завернутого в шубу из бобра, норки или пантеры, и его не менее экстравагантную спутницу, чаще всего в сапогах выше колена и с небрежно причесанными сказочно белыми волосами. Гала подарит ей однажды на Новый год — взамен плетеной корзинки (позже такая же появится у Джейн Биркин), которую Аманда носила повсюду, даже на праздничные вечера на улице Руаяль, и которую Гала считала «безобразной», — сумочку от Шанель.
В Испании, во время летних приездов, их союз приобретает скандальный оттенок. Дали появляется в Барселоне только с Амандой. Гала игнорирует все праздники и отказывается от официальных выездов. Она уже не может выносить общественных обязанностей. Жители Барселоны, собравшиеся перед зданием оперного театра, были очень удивлены, когда увидели Дали, явившегося на премьеру «Адриенны Лекуврер» (в ней должна была петь их соотечественница Монсерат Кабалье) под руку с новой спутницей. Дали и Аманда появлялись вместе днем и ночью в кабаре, ресторанах, у антикваров и в музеях, вызывая любопытство каталонцев и, конечно, провоцируя сплетни. В «Рице» комната молодой женщины сообщается через ванную с номером Дали. После Каталонии пришла очередь удивляться всей Испании. В Севилье они оказались на знаменитом ежегодном празднике, и все paparazzi, забыв toros (быков), идут по их следу. Все знают, что они путешествовали по Гвадалквивиру на яхте Рикардо Сикра, друга-мультимиллионера, посещали музей «Прадо» и сады «Эскуриала» в Мадриде. В столице, куда Дали приехал, чтобы поблагодарить Франко (генералиссимус наградил его орденом Изабеллы Католической), — они обедают в «Рице». Это мадридский ресторан, еще более снобистский, чем одноименный в Барселоне: здесь не предоставляют столики артистам! Дали и Аманда останавливаются в «Палас-отеле» в сообщающихся номерах. Так как они не прячутся, а наоборот, охотно позируют перед фотографами и праздношатающимися, их появления в конце концов обрастают сплетнями. «История любви в Кадакесе» — под такими заголовками появляются статьи в скандальных испанских газетах. Распространяется слух о том, что у Дали есть молодая любовница-англичанка, хиппи, despampaneante (что значит «потрясающая»), что он собирается развестись с Гала.
В Кадакесе — летом, когда она живет в «бараке», — Аманда играет роль хозяйки дома. Это она, а не Гала будет принимать в «casa Dali» Марселя Дюшана, скромно проживающего в Кадакесе, Луиса Мигеля Доминингена, знаменитого матадора, Ури Геллера, а также герцога и герцогиню Кадисских (юная Карменсита, герцогиня Кадисская и жена Альфонса Бурбонского, является внучкой Франко). Если бы Гала считала Аманду Лир соперницей, она бы непременно присутствовала на всех парадных выходах и на праздниках, которые так сближают остающихся наедине ее стареющего, но неутомимого мужа и Стрекозу. Напротив, Гала все больше и больше устраняется, она становится безразличной к праздному времяпрепровождению, на которое у нее не хватает сил. Иногда, очень редко, она напоминает о своем превосходстве, устраивая сцены или отпуская шпильки.
Гала бежит из Кадакеса. В Париже и в Нью-Йорке, хотя бы через день, она пытается исполнять свою роль: в ней еще нуждаются. В Кадакесе она отдыхает благодаря Аманде и верным слугам, стареющим вместе с хозяевами. Чего она больше не может выносить, так это образа старой дамы из высшего света, глядящего на нее из зеркала и с фото иллюстрированных журналов. Гала прячется, отказывается участвовать в телевизионных передачах, во время которых всегда старалась держаться на заднем плане, больше молчала, но присутствие ее было ощутимо. Она запрещает, как может, фотографам снимать ее иссохший профиль, сморщенный силуэт, пергаментную кожу рук, покрытых коричневыми пятнами.
В 1974 году Гала исполнится восемьдесят лет. Ей уже больше не удастся скрывать свой возраст. Хирурги уже не в состоянии сражаться с проявлениями старости, которую Гала, в отличие от большинства женщин, удавалось держать на расстоянии в течение довольно долгого времени. Но все же годы взяли свое. Гала побеждена, она превратилась в маленькую старушку и прячет теперь свой потухший взгляд за черными очками. Только ногам удалось избежать губительных последствий времени, но возбуждают ли они еще воображение молодых людей, ее сопровождающих, точнее — оплачиваемых ею?
Гала очень устала. Она теперь мечтает только о покое. Но образ жизни Дали, толпа его шумных и странных друзей, с одной стороны, а с другой — деловые люди, обивающие пороги, требующие все больше и больше контрактов, не оставляют никакой надежды на безмятежную жизнь. Для Гала жизнь рядом с Дали превратилась в ад. Гала подает в отставку. Ей едва хватает сил на то, чтобы организовать свой отъезд.
Однажды летним вечером, рассказывает Аманда Лир, Гала пригласила ее в свою комнату в Порт-Льигате. Она расспрашивает Аманду о ее увлечениях (о молодых людях, с которыми она в Лондоне бывает то счастлива, то несчастлива), о ее артистическом будущем (Аманда поет и занимается живописью). Потом Гала говорит ей о Дали. До разговора Гала раскладывала пасьянс, и карты были к ней благосклонны. Гала объясняет, что Дали не может и никогда не сможет жить один, что рядом с ним должна быть женщина, женщина с головой на плечах, не взбалмошная. Сама она, следуя логике, из-за своего возраста должна умереть раньше Дали. И нужно, чтобы после ее смерти кто-то присматривал за Дали. Это должна быть женщина порядочная и организованная, умеющая руководить им, советовать ему, ободрять, утешать, одновременно нежная и непреклонная, ласковая и строгая — такая, какой была она и уже больше не может быть со своим «маленьким Дали».
В комнате Гала находится икона с изображением Казанской Богоматери. Эта икона совершила долгое путешествие из России, страны ее детства, она помогала ей жить в Клаваделе, в Париже и здесь, в этом экзотическом уголке, ставшем для нее родным. Гала не начинала никаких дел без молитвы. Она заставляет Аманду Лир поклясться на иконе, что после ее смерти Аманда выйдет замуж за Дали. «Гала настаивала, она заставила меня произнести клятву... Она говорила властным тоном. Я поклялась на иконе, что никогда не покину Дали, и Гала отпустила меня», — рассказывала Аманда10.
Можно не сомневаться в правдоподобии этой сцены без свидетелей. Даже если бы она являлась всего лишь досужим вымыслом автора, то точно передает суть последней заботы Гала: как уехать, не убив этим Дали, как умереть, не сделав из него — ребенка, оставленного на съедение женщинам, — живого мертвеца? Аманда Лир это хорошо поняла: «Как и многие друзья, я спрашивала себя, что случится, если умрет один из супругов. Гала, конечно же, выжила бы без Дали, она женщина с твердым характером. Но я не могла себе представить Дали без Гала. Я думала, что если бы Гала умерла раньше него, то он покончил бы с собой или умер бы от горя»11.
Гала, терпение, бдительность и организационная энергия которой не ослабевали в течение почти сорока пяти лет совместной жизни, устала от своих обязанностей. В начале семидесятых она заботится о том, чтобы найти для Дали — так как продолжает его любить — другую женскую силу вместо утраченной своей. Но кто сможет нести, как она, по выражению Робера Дешарна, Дали «на своей спине»12?!
Примечания
1. «Блошиный» рынок (барахолка) в Лондоне.
2. Аманда Лир «Дали Аманды». Лозанна, Favre, 1984. стр. 48.
3. Аманда Лир «Дали Аманды». Лозанна, Favre, 1984. стр. 9.
4. Аманда Лир «Дали Аманды». Лозанна, Favre, 1984, стр. 12.
5. Музей восковых фигур.
6. «Дали Аманды», стр. 13.
7. «Дали Аманды», стр. 23.
8. Baby-sitter (англ.) — приходящая няня (прим. пер.).
9. Б. Б. — Брижит Бардо (прим. пер.).
10. «Дали Аманды», стр. 265.
11. «Дали Аманды». Аманда Лир опубликовала второе издание, дополненное: «Amant-Dali» («Любовник Дали»). Michel Lafon, 1994. В книге упоминается та же клятва Аманды, стр. 296-297.
12. Рассказано Мерилом Сикристом. Цит. соч., стр. 240: «Кто сможет взвалить Дали себе на спину?» — говорил ему Робер Дешарн.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
