Несокрушимым людям1
В том же году в издательстве «Gallimard» выходят избранные стихотворения Элюара. При составлении сборника хорошо поработала цензура, потому что в него не вошли ни «Ноябрь 36», ни «Победа у Герники», ни «Осмелиться и надеяться» («Oser et l'espoir»). Эти стихи были расценены как слишком дерзкие, слишком страстные, их обвиняли в призыве к бунту, сопротивлению, в том, что они проникнуты любовью к угнетенным и ненавистью к угнетателям — в чувствах, которые исключались или скрывались во времена нацистской оккупации. Перекроенный, смягченный, этот сборник, однако, явился отголоском страданий и переживаний Элюара. Стихи, написанные в юности, его «Стихи во славу мира», которые он считал забытыми, вновь обрели в муках трагическую актуальность. Он написал их давно, в траншеях и госпиталях, тоскуя о мире, тоскуя о любви. Элюар — все такой же убежденный пацифист, убийство людей по-прежнему вызывает у него гнев и отчаяние. Но обстоятельства изменились: Франция оккупирована, побеждена, унижена. И поэту уже не хочется защищать мир, в нем закипает бунт.
Издалека Дали, исключенный из кружка сюрреалистов по обвинению в прогитлеровских декларациях, мог бы усмехаться: рукопожатие Гитлера и Сталина показало апостериори, как смешны были инициаторы процесса над ним, эти генеральные прокуроры фашизма. Черное знамя диктатуры перешло в другой лагерь и развевалось рядом с красным марксистским знаменем. Зачем тогда было затевать все эти дела, зачем было обвинять его, если отныне фашисты и коммунисты могли сражаться на одной стороне?
Элюар надолго замолк, почти на два года. Это случилось после убийства Троцкого 20 августа 1940 года, когда стало понятно, что Сталин приложил к этому руку. Элюар вновь дает о себе знать и начинает говорить лишь тогда, когда СССР вступает в войну с Германией, возвращая поэту утраченные идеалы. Гитлер нарушает пакт о ненападении в июне 1941 года, захватывает русскую территорию, вызывая переворот в сознании союзников и возвращение к манихейскому порядку в мире: теперь по одну сторону — добрые люди, по другую — злые; Вселенная окрашена в бело-черные, черно-белые цвета, и в этом пространстве для Элюара уже не существует дилеммы. Отныне путь его ясен: как пишет Люк Декон, «он может сражаться с нацистским чудовищем, не отказываясь от мифа об СССР, родины социализма и чемпиона в борьбе за мир»2. Весной 1942 года Элюар вступает во французскую компартию, все еще находящуюся в подполье, и вновь начинает писать стихи. Он бросается в поэзию, как хватаются за оружие. Поэзия станет его ножом, его ружьем, его единственным и опаснейшим способом борьбы.
Дали и Гала защищены как от дебатов, так и от нищеты. Политика их интересует лишь в той мере, насколько она может гарантировать их благополучие. Такое понятие, как «народ», оставляет Гала и Дали абсолютно равнодушными, они относятся к нему даже неприязненно. Всякая мысль о коллективном деле чужда их природе, ничто: ни свобода, ни Франция — не стоит жертв. Их семья, в конце концов, в живописи является идеалом, и этого им достаточно. У Элюара другая философия. Если Гала и Дали употребляют всю свою энергию для достижения личных целей и любят похвастаться плодами своего эгоцентризма, Элюар, напротив, готов служить делу, которое потребует от него полной самоотдачи, он готов на великие жертвы. Он боец, и война увенчает его славой.
3 апреля 1942 года в издательстве «Main a Plume», которым руководит отважный Ноэль Арно, выходит под именем Поля Элюара сборник со звучным названием: «Поэзия и правда. 1942». В нем громко и бесстрашно звучит то, о чем кое-кто из французов едва осмеливается думать, — Свобода3.
На школьных своих тетрадках
И на древесной коре,
На зыбких холмах песчаных
Я имя твое пишу.На всех страницах прочтенных,
На всех страницах пустых,
На крови, камне и пепле
Я имя твое пишу.
[...]
На брошенных укрепленьях,
На сломанных фонарях,
На стенах тоски вседневной
Я имя твое пишу.На гибели без возраста,
На голом сиротстве своем,
На шествиях погребальных
Я имя твое пишу.
[...]
Могуществом этого слова
Я возвращаюсь к жизни,
Рожденный дружить с тобою,
Рожденный тебя назвать —
Свобода!
Элюар сначала назвал сборник «Единственная мысль», он написал его для Нуш, но вдруг «Свобода» выскользнула у него из-под пера... Поэма была напечатана всего лишь в ста экземплярах и сразу же стала передаваться из уст в уста во время оккупации и поражения как самое сокровенное послание надежды. Поэт и директор журнала «Fontane» Макс-Поль Фуше познакомил с ним корреспондентов союзников в июне 1942 года, микрофоны свободной Франции эхом разнесли его по континенту. Молодой поэт и друг Элюара Луи Паро прочитал поэму руководителям движения Сопротивления в Оверни, другой друг прочитал ее восторженной публике в Марселе... Кучка французов вскоре сделала ее своим кредо. Стихотворение будет напечатано тысячами экземпляров в свободной зоне и в Алжире. Его переведут на английский язык, и даже издадут и будут читать по-английски по другую сторону Ла-Манша. «У всех эта поэма вызовет энтузиазм и придаст силы, — писал Луи Паро.4 — "Свобода" стала посланием надежды, пришедшим к нам из другой зоны, похожим на то, которые доходили иногда до нас от узников из их камер». Композитор Франсис Пуленк сделает из «Свободы» кантату, а Жан Люрса — сюжет для двух гобеленов, их соткут подпольно в Обюсоне, в 1943 году. В 1944 году Королевские Воздушные Силы сбросят тысячи экземпляров «Свободы» на французские деревни...
В то время как распространяются стихи Поля Элюара, он сам всеми силами помогает Сопротивлению. В конце 1942 года он возобновляет контакты с Луи Арагоном. Арагон вместе с Эльзой Триоле находится в изгнании, в Южной зоне. Автор «Любовных страданий» также примкнул к лагерю несгибаемых. Элюар и Арагон вместе, забыв прежние ссоры мирных времен, создают Национальный комитет писателей, собрания которого будут происходить в Париже у знакомой журналистки Эдит Тома, на улице Пьер-Николь, начиная с февраля 1943 года. Параллельно, Элюар создает «Союз интеллигенции», в который войдут врачи, адвокаты, преподаватели и ученые, участвующие в Сопротивлении. В дальнейшем он играет в этом союзе активную роль.
У Элюара нет другого оружия, кроме слова. Он старается объединить усилия тех, кто не желает смириться с поражением, не собирается сдаваться, и участвует в пропаганде Сопротивления во Франции. Элюар сотрудничает в многочисленных подпольных изданиях, в частности в «Lettres francaises», основанном Жаком Декуром, которого потом расстреляют гитлеровцы и журналом станет руководить Клод Морган, а также в издательстве «Minuit», основанном Пьером де Лескюром и Веркором, автором «Молчания моря» (1942). Элюар пишет для них и занимается подготовкой и распространением листовок и пасквилей. Он собирает поэмы в стихах и в прозе, которые затем составят сборник «Честь поэтов» (Арагон, Деснос, Полан, Пьер Эммануэль, Лоис Массон и он сам) и выйдут в свет в издательстве «Minuit» 14 июля 1943 года.
За Элюаром охотятся. Он покидает свой дом и пытается менять адреса так часто, как только может. С конца 1942 года он вынужден искать убежища. Люсьен Шелер, продавец книг и любитель поэзии, уступает ему комнату на шестом этаже над своей лавкой на улице Турнон. Вместе с Нуш — она не покидает Элюара и «поддерживает изо всех сил» — он унаследовал комнату от югославского поэта-еврея Мони де Були, который должен был скрываться вместе со своей женой. У Элюаров будут и другие адреса. В 1943 и 1944 годах они живут у Мишеля Дери, Жана Тардье, у Кристиана Зервоса. Но именно здесь, совсем рядом с Люксембургским садом, им придется пережить самые напряженные моменты Сопротивления. Начиная с 1942 года Элюар вынужден подписывать свои произведения псевдонимами: Жан дю О или Морис Эрван. Так было и с «Семью стихотворениями о любви на войне», опубликованными Луи Арагоном в только что созданном им подпольном издательстве «Bibliotheque francaise». «Элюар, — скажет Жан Полан, — боролся с необыкновенным упорством и большим мужеством. Он, такой деликатный, иногда к вечеру был абсолютно изможден от беготни в течение дня, от листовок, которые он подготовил к печати, прочитал товарищам и распространил во все концы»5.
«Петь, бороться, кричать, сражаться и спастись», — напишет однажды поэт6. Его программа полностью противоположна программе Дали. Во время войны судьбы двух мужей Гала разойдутся и никогда больше не скрестятся. Для Поля Элюара отныне сияет одна звезда — солидарность. Он больше никогда не отречется от этого идеала, делу воплощения которого посвятит весь свой талант. Теперь он считает, что искусство должно выражать определенную идеологическую позицию: оно не должно быть самоцелью — искусство должно быть полезно человечеству и освещать путь, который столько мужчин и женщин ищут и так и не находят. Если поэзия смогла «уйти в подполье», то она никогда уже не должна отклоняться от выполнения своей задачи. Задача эта состоит в повседневной борьбе за справедливость и братство.
Дали, напротив, убежден, что искусство — это индивидуальное, независимое и фантазматическое занятие. У него нет никаких филантропических целей и не может быть других связей, кроме как с самим собой. Эгоцентризм Дали — это его кредо, которому он останется верен, разгадка его глубоко индивидуальной живописи, противостоящей как школам, клубам, группам, так и политикам. И только ему служит Дали — вместе с Гала, его дополняющей, Гала, являющейся его двойником, его вторым «я». С одной стороны — дух самопожертвования и преданности у поэта, с другой — отказ служить другому делу, желание оставаться верным самопознанию, чему художник навсегда, преданно и страстно посвятил себя.
С одной и с другой стороны от этих двух личностей, явно противоречивых, — две женщины, и кажется, что их так же легко можно противопоставить друг другу. Гала, на первый взгляд, создает впечатление женщины гордой и сильной, она царственно держит голову, она надменна и часто разговаривает с людьми презрительно. Нуш, напротив, с глазами, как у лани, плавными движениями, скромностью и улыбкой, олицетворяет мягкость, нежность и смирение. Она бесконечно скромна в том, что касается ее самой, и бесконечно чувствительна к горю других людей — даже тех, с кем незнакома лично. Ей небезразлична борьба Поля в коммунистической партии. Нуш мечтает так же, как и он, о достижении идеала: о коллективном счастье. Гала же думает только о Дали, и следовательно — так как их судьбы неразрывно связаны — о самой себе. Гала эгоистична, непреклонна, ей неведомо чувство жалости.
Но у этих столь непохожих женщин есть все же общая черта: обе они фанатично преданы своим спутникам. Гала одаряет Дали, Нуш — Элюара сокровищами сопереживания, нежности и самоотречения. Обе готовы пройти до конца весь тяжкий путь великих людей, тенью которых они стали для публики, а на самом деле являются для них солнцем. Дали говорит о Гала, что она «лампа Алладина»7, а Элюар напишет для Нуш «En vertu de l'amour»8:
Я наделил разумом, формой, теплотой
И бессмертной ролью ту, что освещает мне жизнь.
Примечания
1. «Незапятнанный огонь». Там же. Стр. 1063 (пер. М. Ваксмахера).
2. «Поль Элюар». Balland, 1982, стр. 190.
3. Полн. собр. соч., т. 1, стр. 1105. (пер. П. Антокольского).
4. «Интеллигенция борется». «Обзор французской мысли в подполье». Jeune Parque, 1945, стр. 111.
5. Приводится Клодом Руа в «Избранных стихах Элюара», в «Клубе лучшей книги».
6. В «Причинах для письма», см. в «Полном собрании сочинений» комментарий Люсьена Шелера, стр. 1606.
7. Луис Пауэлс. Цит. соч., стр. 42.
8. «Лишнее время». Собр. соч., т. 2, стр. 108.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
