Очарование странного молодого человека
Что происходит в это время в уме Гала Элюар? Как под жгучим солнцем Каталонии, которую она еще не любит — под солнцем безжалостным, агрессивным и так отличающимся от всего, что было раньше в ее жизни, — могло зародиться в ней (вопреки ей самой, потому что она вначале была «раздраженной» и «скучающей») желание все изменить и связать свою жизнь с человеком, так непохожим на всех тех, кого она знала, с очень молодым человеком, будущее которого крайне неопределенно?
Первая (не лишенная оснований) идея: эта женщина, которую грядущие поколения назовут корыстной, скупой и в высшей степени амбициозной, вовсе не уверена в том, что Дали когда-нибудь разбогатеет и прославится. Если она делает ставку на его славу, то рискует, как игрок в покер или баккара, потому что держать пари на славу Дали в 1929 году было так же рискованно, как загадывать на будущее, бросать игральные кости наудачу. В самом деле, хотя Пикассо и заметил уже уверенный рисунок и воображение начинающего художника и удостоил своим присутствием его первую выставку в галерее Далмо, где долго, самым внимательнейшим образом рассматривал картину, изображавшую женщину (вид сзади), моделью для которой послужила Анна-Мария; если Жоан Миро и взял его под свою защиту и направил молодого каталонца, своего соотечественника, в Париж, где рекомендовал его нескольким торговцам и меценатам, — Дали все еще известен только узкому кругу посвященных. Немногие могут оценить его талант. Например, Пьер Лоэб, владелец галереи, знаменитый тем, что открывает новые имена, привезенный в Кадакес летом прошлого года Жоаном Миро, состроил недовольную мину перед картинами Дали и снисходительно посоветовал не обращаться к нему в ближайшие несколько лет. Нет ничего более сомнительного, более проблематичного, чем будущий успех этого художника, которого одни считают авангардистом из авангардистов, а другие — традиционным художником, использующим чужую личину исключительно в целях эпатажа.
Сальвадор — сын провинциального нотариуса, зажиточного, конечно, но отнюдь не набоба, — ведет приятную жизнь, живет так, как считает нужным, но жизнь его может показаться парижанке, наслаждающейся путешествиями и ничегонеделанием, скучной и суровой. Жизнь Дали — монотонное, скромное существование, прерывающееся купанием в светлой воде, приемами самой простой пищи и прогулками по голым скалам мыса Креус. Вся его жизнь посвящена живописи, ей Сальвадор предан телом и душой, и хотя она не приносит золотого дождя, тем не менее от нее исходит аромат каникул с привкусом соли и солнца, в чем и состоит ее главное очарование. Своей кистью Сальвадор не заработал еще ни гроша. Этот вечный студент тратит деньги отца. Он, этот мужчина-ребенок без финансовой самостоятельности, находится в материальной зависимости от отца — так же, как и Поль на первых порах: как и он, Дали — единственный сын (в каталонском краю сестра не в счет), избалованный, пригретый, защищенный фигурой Командора — средиземноморского двойника Клемана Гренделя. Он так же, как и Поль ищет в своем искусстве, непонятном реалистическому и конкретному уму Сальвадора-отца, раскрепощения. Живопись так же далека от нотариуса Дали, как поэзия была далека от торговца недвижимостью Гренделя. Своим призванием Элюар и Дали противопоставили себя семье. Их выбор сделал их одинокими рыцарями. Но как один, так и другой, несмотря на их кажущуюся несхожесть, не были способны пойти дальше и уйти из-под родительской опеки, вести без поддержки отцовского кошелька полностью свободное существование. Поль Элюар и Сальвадор Дали — мужчины, которые так никогда и не вышли из детства. И у них обоих — менталитет наследников. Хотя Дали, когда встретился с Гала, уже начинал зарабатывать своей живописью на жизнь, в то время как поэзия еще долго была для Поля, печатающегося за свой счет, роскошью, дорогостоящей любовницей. Сальвадор уже принес домой, к удивлению всей семьи, свой первый контракт: Камиль Гоэманс заставил его подписать документ под бдительным оком главы семейства. Он должен получить три тысячи франков в обмен за свою летнюю продукцию, которая будет выставляться в Париже с осени. Эта сумма, конечно же, больше, чем просто карманные деньги, но все же не вожделенное состояние, мысли о котором, как будут говорить, не давали покоя Гала.
Второе довольно распространенное мнение: если Гала, по словам ее супруга, любила мужчин и любила любовь, то вряд ли ее могла привлечь сомнительная вирильность этого индивида, красующегося в бусах и шелковых рубашках, который флиртовал (если не спал) с Гарсиа Лоркой и, хотя и не спускал с нее глаз, видел в ней скорее не женщину, а явление. Ни в чем не похожий на Макса Эрнста, который, когда Гала с ним познакомилась, был донжуаном, любил, и хорошо знал женское тело, Сальвадор Дали, будучи уже в двадцатипятилетнем возрасте, еще ни разу не занимался любовью. Если он говорит правду — зачем бы ему врать? — то он еще девственник, девственник, несмотря на Лорку, и никогда не был близок с женщиной. Его сексуальный опыт — это только фантазмы и мастурбация. «Никогда в жизни еще я не занимался любовью, — пишет он. — Мне казалось, что для этого акта требуется ужасная сила, диспропорциональная моей физической мощи; это было не для меня»1.
«До знакомства с Гала, — будет рассказывать Дали2, — я был убежден, что я импотент. Купаясь, я смотрел на половые члены моих товарищей и с грустью констатировал, что у всех они больше, чем мой. К тому же, я прочитал один жутко порнографический роман, в котором какой-то Казанова рассказывал, как, проникая в женщину, он слышал, что она трещала, как арбуз! Я сразу же себе сказал: "Ты, конечно же, не способен заставить женщину трещать, как арбуз"».
Его посвятит Гала. Так уже было с Полем: он впервые узнал любовь в ее объятиях, в Клаваделе. Но Элюару тогда было всего семнадцать лет, и Гала была тогда тоже совсем еще юной. А сейчас эта зрелая, опытная женщина должна будет открыть свое тело для боязливого молодого человека, считающего себя импотентом.
С самой первой встречи Дали почувствовал физическое влечение к Гала, рожденное из двойственного созерцания ее строгого лица и ее великолепной спины, атлетической и обнаженной. «Углубление спины было крайне женственным и грациозно соединяло сильный и гордый торс с очень изящными ягодицами, которые осиная талия делала еще более желанными»3. Он смотрит на нее оценивающим взглядом, как художник смотрит на прекрасно сложенную, стройную натурщицу, но взгляд его не бесчувственен, увиденное волнует, потому что вызывает воспоминания. В детстве Сальвадор любил девочку, похожую на Гала, и эту девочку он узнает в ней. Гала оживляет старый и навязчивый фантазм, имеющий необыкновенную власть над Дали: он возбуждает. Из тайных глубин подсознания к Сальвадору приходит ощущение, что Гала уже принадлежит ему. Он зовет ее своей Galutchka Rediviva (воскресшей). Он уверен, что полюбил ее еще до того, как увидел: ему всегда снится сон о маленькой незнакомке, которую он обожает; одетая в шубку, она катится в санях по снегу. И вот русская девочка выросла и пришла из Зазеркалья. Она предстает перед Дали без улыбки и слишком реальной для призрака: вся из мускулов и плоти, она притягивает и вместе с тем отпугивает его.
Если для Сальвадора будущее уже не мыслимо без Гала (его предвещали сны), то что значит для Гала этот экстравагантный молодой человек с напомаженными волосами, который носит за ухом цветок герани, упрямо молчит во время самых оживленных разговоров, смотрит на нее как на божество, а в самый неожиданный момент с ним случается приступ бешеного веселья? Может быть, он психопат? Буйнопомешанный? А может, наоборот, он чересчур робок — что-то вроде дикаря, не приспособленного для жизни на земле, — и какое-то шестое, чисто женское чувство подсказывает ей, что это существо она должна приручить?
И опять — в который раз! — Элюар подталкивает Гала к ее судьбе. Это он просит ее пойти и поговорить с Дали наедине: так как группа должна что-то написать о «Скорбной игре», необходимо узнать, является ли Дали копрофагом4 или человек, изображенный на переднем плане его картины с испачканными штанами, — всего лишь способ шокировать публику. Гала подчиняется. Она идет на прогулку вместе с художником, неожиданный тет-а-тет разжигает его, но он еще не осмеливается ни на какие признания. Гала берет на себя инициативу и спрашивает Дали о копрофагии и перед тем, как он ответит, выносит собственное суждение. «Если эти вещи соответствуют вашему существованию, — говорит она, строя фразу по собственным правилам, — то я нахожусь с вами в жизненном несогласии, потому что мне в моей жизни это кажется ужасным»5. Дали должен будет поклясться, что он не копрофаг, что непристойности, кровь и кузнечики — это всего лишь выражение его собственного страха, тайные глубины, из которых происходят его сны и искусство. После чего Гала, наконец успокоившись, но все еще оставаясь неприступной и высокомерной, пожелала продолжить прогулку и оценить красоту края, к которому отнеслась равнодушно. «Ее плоть, такая реальная, такая близкая к моей, мешала мне говорить», — скажет потом Дали. Они забираются на скалы, и идут вдоль маленьких бухточек туда, где Сальвадор чувствует себя счастливым и сильным; там он открывает для Гала свой мир — уголок Испании, где ему нравится жить и где он чувствует себя некоронованным королем.
За время, проведенное в ходьбе, в плавании вдвоем, в молчаливых мечтах под ярко-синим небом, вымытым трамонтаной, когда Дали только для того, чтобы принять участие в диалоге, смеялся, как сумасшедший, своим апокалиптическим смехом, рождается очарование от удовольствия быть вместе. И тогда Гала, повинуясь внезапному импульсу, взяла руку Сальвадора и произнесла слова, которые полностью подтвердит будущее: «Мой мальчик, мы больше не будем расставаться». «Мой мальчик» — так обращается мать к своему ребенку. Это обещание нежности, защиты, а также силы, потому что Гала не говорит «я не покину тебя» — она говорит «мы»: «Мы больше не будем расставаться». Очень скоро к ним придет общее будущее.
Только Дали рассказал свою версию об их первой встрече и о рождении их любви. Гала, верная своему молчанию, сама об этом никогда не расскажет. Это Дали озвучил ее голос. Она же сама ни подтвердила, ни опровергла ничего. Как и в свое время с Полем, Гала позволяет говорить мужчине, уходя в тень своего образа, созданного им, довольствуясь его правдой на свой счет (возможно, соответствующей действительности), только бы она была верно истолкована. Дали расскажет позже о своем удивлении, когда он глядел на ее напряженное и малоприветливое лицо, гордое и презрительное выражение которого его очаровало, и видел, как рождается чувство настоящей любви. Он был уверен с первого мгновения, что находится рядом с Женщиной с большой буквы, с Женщиной Вечной, предназначенной ему изначально, про которую он вдруг — словно на него нисходит озарение — понимает, что эта Женщина — его судьба. «Это была она, Galutchka Rediviva. Я узнал ее по обнаженной спине. Ее тело имело детское сложение, у слегка выступающих лопаток и поясничных мышц была атлетическая напряженность, как у подростков». Дали сразу же начинает за ней ухаживать, отчаянно старается ей понравится, тогда как на Гала это лето в Кадакесе все еще наводит уныние и раздражение. И понемногу своими странностями, своей душевной чистотой, своими повадками дикого кота Дали начинает интересовать Гала. И, почувствовав это, он изо всех сил торопится завоевать ее сердце.
Что она ищет в общении с этим одержимым молодым человеком, горящие, как угли, черные глаза которого смотрят только на нее, изучают ее как какое-то сверхъестественное создание, богиню, упавшую с небес, излучающую неизвестно какие потусторонние образы? Во взгляде Сальвадора Дали прочитывается очарование, восхищение и страх: женщина, любовь — это для него неизведанные, волнующие и притягательные, как тайна, миры.
Прежде всего в то лето Гала поняла, что близится конец одной истории. Желание покончить с потускневшей и вялотекущей супружеской жизнью утвердилось в ней здесь, на этих пляжах, куда она прибегает с ощущением полной свободы, предоставив Поля друзьям, мечтам и поэзии, чтобы полазать по скалам, исследовать гаригу и купаться часами в бухточках, которые для нее выбирает Дали. Гала никогда не была такой красивой. Стройная и загорелая, сильная, она великолепно себя чувствует. «Тело Гала, — говорит ослепленный Дали, — мне казалось сделанным из божественной плоти цвета золотистого муската». И вот она под лучами солнца превратилась в Единственную. В глазах влюбленного молодого человека, который не видит вокруг ничего, кроме Гала, она стала королевой.
Элюар уходил от ее. Напрасно он повторял в письмах о своей исключительной любви, о вечной страсти: действительность была куда прозаичнее. Он приударял за девушками, вдали от Гала аппетиты его разгорались, и, несмотря на торжественные заверения, ему не удавалось больше убедить ее в том, что она была ему необходима, как прежде. Проходило время, порождая вместе с монотонностью желание все изменить. Гала уже не раз пыталась находить развлечение в связях, коротких приключениях, но они не смогли ни дать ей новых сил, ни сдержать. Верная и страдающая, она ищет свою настоящую судьбу и предпочитает идти к ней прямой дорогой: ей претят фантазмы Поля, рождающие мысли о возможности делиться любовью. Пусть Гала и подчинилась Полю, чтобы нравиться ему, но жить в гармоничном союзе с ним и Максом она не смогла. В ее любви нет никаких извращений: она стремится отдаваться полностью.
Возможно, Дали не идеальный мужчина. Но верит ли еще Гала в идеального мужчину? В 1929 году Гала — разочарованная женщина, жизнь навевает ей скуку, она ищет новых путей, новых событий. Сальвадор Дали одинок, и он в ее распоряжении. Главное его достоинство состоит в том, Дали смотрит только на Гала, а ей нравится быть обожаемой. Расцветая в лучах восхищенного взгляда стоящего перед ней на коленях мужчины, она чувствует себя живой, она чувствует себя властительницей. Гала, с ее тревогами, постоянно нуждается в том, чтобы ее успокаивали, в том, чтобы в глазах своего спутника она могла читать клятвенное обещание верности. Дали сразу же стал ее почитателем, он сходит с ума от любви. Ей даже не надо было его завоевывать. Он пал сам, с первого мгновения, расхохотавшись (так выразились его «фанатизм» и «страх»), к ногам самого языческого из всех своих идолов.
Другое важное качество: Дали — еще ребенок. Он нуждается в защите. Гала же любит подчинять себе. Как и Поль в Клаваделе, даже еще больше, чем Поль, Дали — слабое и нежное существо, не способное бороться с жизнью в одиночку, без поводыря. Гала для того, чтобы любить, должна чувствовать, что в ней нуждаются, она должна руководить, утешать существо более слабое, чем она сама. Знание о том, что без нее не могут обойтись, наполняет смыслом ее существование, оправдывает его в ее собственных глазах, придает ему значение и расцвечивает его. Эта женщина, проявлявшая так мало материнства по отношению к собственному ребенку, эта женщина, которая бывает матерью только с мужчинами, находит в Кадакесе призвание, казавшееся ей уже утраченным: в ее власти опять будет мужчина из тех, какие ей нравятся, художник, она сможет посвятить ему себя всю, подарить свое время, энергию, сосредоточиться только на нем. Такая же, как мать со своим ребенком, требовательная, взыскательная, но пользуясь при этом всей своей женской властью, пользуясь своим телом, своим шармом, она сможет его поддержать, подбодрить, приласкать, чтобы сделать из него человека, достойного всех этих талантов, всех своих жертв.
Взбираясь по отвесной скале над морем, Сальвадор впервые поцеловал Гала. «Я поцеловал ее губы — и они открылись. Я еще никогда не целовал так глубоко, я не знал, что так можно. И сразу все мои эротические парсифали проснулись от сотрясавшегося в моей столь измученной плоти желания. И этот первый поцелуй, в котором столкнулись наши зубы и перемешались языки, был лишь началом голода, заставившего нас кусать и съедать друг друга до самых глубин».
Будучи вне себя от возбуждения, Дали умолял: «Что вы хотите, чтобы я с вами сделал?» И Гала, из глубины сердца уже зная, что начинает новую жизнь, которую Гала вчерашняя — Гала Поля Элюара — слишком долго ждала, будто бы ответила ему, мешая свои фантазмы и свои тревоги с его фантазмами и тревогами: «Я хочу, чтобы вы заставили меня взорваться».
Примечания
1. «Тайная жизнь. Сальвадора Дали». La Table Ronde, стр. 188.
2. Лун Пувель «Страсти по Дали». Denoel, 1968, стр. 66.
3. «Тайная жизнь Сальвадора Дали», стр. 178.
4. Копрофаги — питающиеся экскрементами насекомые (прим. пер.).
5. «Тайная жизнь Сальвадора Дали». La Table Ronde, стр. 180.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
