Выставки в Брюсселе, Лондоне и Париже
Дали и Гала вернулись в Париж в начале мая. Их мысли были заняты Брюсселем, где готовились сюрреалистический номер обозрения "Documents 34" и выставка, посвященная последнему номеру "Minotaure" и организованная Альбером Скира. Этот номер имел очевидную антифашистскую направленность (февральские убийства в Париже занимали все первые полосы периодики). Однако она не отразилась на тексте Дали "Последние способы интеллектуального возбуждения летом 1934 года", необычном разве только тем, что художник впервые стал именовать себя в третьем лице: "Если вы мечтаете спастись от времени и сохраниться в виде анахронизма, — писал он, — обратите внимание на идеи и системы Сальвадора Дали, изложенные ниже". Читателю предлагалось вовлечься в "параноидно-критическую деятельность", определяемую автором как "спонтанный метод "иррационального знания", основанный на критической и систематической объективизации бредовых ассоциаций и интерпретаций", заявленный в "Трагическом мифе об "Анжелюсе" Милле". В тексте выражалось предположение, что одним из уязвимых пунктов позиции Дали можно считать усердное изучение явления паранойи, начинавшее сказываться на отношениях автора с окружающим миром1.
Дали посетил выставку "Minotaure" в Брюсселе, послав оттуда открытку Фуа. В числе выставленных им работ были: "Великий Мастурбатор" (с которым он не расставался всю жизнь), неустановленная "картина с Галой у моря" и большой рисунок "Каннибализм предметов". Бретон одолжил "Вильгельма Телля"2.
Кроме того, в Лондоне, в галерее Звеммера с 14 мая по 2 июня 1934 года прошла выставка "Боре, Боден, Дали". В каталоге выставки были указаны пять неизвестных рисунков Дали и гравюра "Фантазия", не отмеченная Михлером и Лёпзингером в их образцовом исследовании графики Дали. В каталоге сообщалось, что поскольку оттиски Дали для "Песен Мальдорора", к сожалению, не смогли прибыть вовремя, они будут показаны позже. Дали и Гала почти наверняка приезжали в Лондон, где, видимо, остановились у своего нового друга, Эдварда Джеймса, в его роскошных апартаментах на Уимпол-стрит3.
Эдвард Джеймс дружил с Мари-Лор и Шарлем Ноай, именно благодаря им он вошел в парижский мир балета и музыки, делая заказы молодым композиторам — Дариусу Милходу, Пуленку и Анри Соге. О Дали он узнал в Йере на вилле супругов Ноай, увидев в 1932 году пленительный портрет Мари-Лор. Когда произошла их первая встреча, не установлено, скорее всего летом 1933 года; за ней последовала еще одна на Мас Жюни, импозантной вилле на Паламосе, владельцем которой был художник Хосеф Мариа Серт. Вилла располагалась в восьмидесяти километрах от Кадакеса, ниже по побережью. Джеймс проявлял интерес к сюрреализму и с самого начала финансировал "Minotaure" Альбера Скира.
Джеймс родился в 1907 году, был крестником Эдварда VII и наследником огромного состояния своего отца — известного промышленника. Красивый, чувственный, эксцентричный, блестящий рассказчик, любитель поэзии и живописи, он, казалось, был создан для счастья и успеха. Однако за неординарной внешностью этого миниатюрного и изысканно одетого аристократа скрывался духовно подавленный и встревоженный юноша, который бесконечно страдал из-за того, что его мать, известная ученостью и гостеприимством Эвелин Форбс, покинула его и отца, когда Эдвард был еще ребенком4. Его психика была перегружена чрезмерным образованием в английском стиле: сначала в подготовительной школе, затем — в Итоне, перед поступлением в Оксфорд. В конце жизни в стихотворении "Итог" Джеймс признается:
Судьба во чреве матери сулила
Холмы и замки, фермы и поля,
Но в горечь неожиданная сила
Смешала будущее для меня.Ничем не обделила барчука
И даже песен дар дала в залог
Судьбы непредсказуемой рука,
Но не дала любви. Вот мой итог5.
В 1934 году, когда Джеймс разводился с женой, балериной Тилли Лош, она заявила судье, что он гомосексуалист. Однако его биографы считают, что вряд ли это правда6. Для Дали, всегда завороженного сексуальной неординарностью, некая загадочность его нового друга могла показаться не менее привлекательной, чем его богатство7. Джеймс тогда еще не стал меценатом Дали, но, видимо, уже был готов к этому; скорее всего, он и рекомендовал художника Звеммеру.
В Лондоне работы Дали выставлялись впервые. Молодой поэт Дэвид Гаскойн, намеревавшийся примкнуть к сюрреализму, восторженно писал в "New English Weekly" ("Новый английский еженедельник"): "Сальвадор Дали — наиболее значимый из всех ныне живущих литераторов и художников"8.
В это время в Париже Альбер Скира завершал подготовку издания "Песен Мальдорора"; презентация состоялась 13 июня в книжном магазине на бульваре Распай, 99. Были выставлены сорок две гравюры Дали, включенные в книгу, и еще тридцать на ту же тему.
Галерея Пьера Колла была уже закрыта, поэтому заключительную выставку сезона Дали устроил в галерее Жака Бонжо на Рю д'Арженсон, 3. Разносторонняя выставка прошла с 20 июня по 13 июля и получила высокий отзыв Луи Шеронне из "Art et Decoration" ("Искусство и оформление")9. Дали написал вступительный текст к каталогу, в котором объявлял свои работы "мгновенными, рукотворными, цветными фотографиями подсознания; сюрреалистическими, экстравагантными, параноидными, гипнагогическими, сверхживописными, феноменальными, сверхкрасивыми и тому подобными образами конкретной иррациональности". Настойчивое утверждение о фотографичности работ перекликалось со многими другими текстами Дали этого времени: сюрреалистическое искусство, по крайней мере, его сюрреалистическое искусство заключалось в дотошном, академическом аннотировании образов, всплывающих из глубин подсознания.
На выставке были представлены сорок семь картин и рисунков, две скульптуры, четыре сюрреалистических объекта и собрание иллюстраций Дали к "Песням Мальдорора" Лотреамона. Семнадцать картин и рисунков принадлежали частным коллекционерам, главным образом из "Зодиака". Небольшой "Призрак сексуального влечения", показанный впервые, без сомнения, стал лучшей работой выставки, а "Атмосферический череп, содомирующий рояль" (1934) действовал так, что посетители останавливались перед ним как вкопанные. Если Рафаэль Сантос Торроэлья снова прав, то содержание картины намекает на попытки Лорки совратить художника. Дали все еще мучился опасением оказаться гомосексуалистом, несмотря на его уверения в обратном10.
После открытия выставки чета Дали вернулась в Порт-Льигат, и в августе Гала узнала от Элюара, что он собирается жениться на Нуш и что мучается по этому поводу. Элюару все еще грезилась Гала, он тосковал по ней больше и больше и был уверен, что когда-нибудь они вновь будут вместе11.
Но увы — Гала всю себя отдала славе Дали и их общему счастью. На ней лежала вся практическая сторона жизни, вся организация выставок и иных дел в Париже, Барселоне и на вилле Хосефа Мариа Серта на Паламосе, куда супруги были вновь приглашены летом того года12. Что касается денег, то Гала рассчитывала на успех в Америке, где Жульен Леви готовил новую выставку Дали. Она предполагалась во многом иной, чем предыдущая, поскольку Дали намеревался присутствовать на ней лично, о чем и сообщил Фуа в Барселону13.
Фуа оставался главной поддержкой Дали в каталонской столице, он сулил художнику несомненный успех. Но одно обстоятельство травмировало Дали: в августе, когда "Золотой век" демонстрировался в городском киноклубе, "La Publicitat" не включила в анонс его имя как соавтора сценария. Гнев Дали свидетельствовал о том, насколько серьезно он относился к своему участию в нашумевшем фильме, который все больше обретал мифический ореол. Дали попросил Фуа вмешаться, но афиши готовил киноклуб, а не газета, и Фуа ничего не мог поделать. Был ли все-таки Бунюэль причастен к этому казусу? Дали подозревал, что да. Его опасения подтвердились осенью в Париже: имя художника отсутствовало и в титрах "Андалузского пса", вновь показанного в "Студии 28". Немедленно последовало возмущенное письмо Бунюэлю, и потом еще одно — более резкое. Вскоре Дали начал мечтать о расплате14.
Примечания
1. Documents 34, Brussels, June 1934, pp. 33-35.
2. Santos Torroella (ed.), Salvador Dali de J.V.Foix, p. 131; Eluard, Lettres a Gala, p. 240.
3. О том, что Дали, возможно, останавливался у Джеймса, см.: Etherington-Smith, р. 211.
4. Purser, р. 6.
5. Цит.: Purser, р. 199.
6. Джордж Мелли в разговоре с автором 1 августа 1995 г.
7. Lowe, passim.
8. Secrest, p. 164.
9. Цит.: VPSD, p. 164.
10. Santos Torroella, "La miel es mas dulce que la sangre", pp. 195-219.
11. Eluard, Lettres a Gala, pp. 247-248.
12. Jose Marna Sert (см.: "Библиография", разд. 3), p. 61; Etherington-Smith, pp. 212-213.
13. Santos Torroella (ed.), Salvador Dali de J.V. Foix, p. 133.
14. Ibid, pp. 131-132; письма Дали Бунюэлю были впервые напечатаны в SVBLD, pp. 247-250.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
