"Второй манифест сюрреализма"

Тридцатого декабря 1929 года, когда Луис Бунюэль вернулся в Париж, Дали уже был там. Бунюэль уверял своего мягкосердечного патрона, что работа над фильмом продвигается, а с участием Дали пойдет еще быстрее¹.

Возвращение Дали совпало с появлением последнего номера "Сюрреалистической Революции", отметившего их официальное присоединение к движению. Номер открывался "Вторым манифестом сюрреализма" Бретона и включал в себя репродукции работ Дали: "Аккомодация желаний" и "Высвеченные удовольствия", а также сценарий "Андалузского пса", к которому Бунюэль написал короткое и интригующее предисловие:

Я признаю только один авторитет — "Сюрреалистическую Революцию"². Я подтверждаю свое безусловное согласие с сюрреалистическими мыслями и действиями. "Андалузский пес" не появился бы на свет, если бы не было сюрреализма.

Удачный фильм — так думают о нем люди, видевшие его. Ничего не поделаешь с людьми, которые обожают все новое, даже если это новое оскорбляет их глубочайшие убеждения. Ничего не поделаешь с неискренней прессой или прессой с кляпом во рту, со слабоумной толпой, которая находит красивым или поэтическим то, что на самом деле является отчаянным, страстным призывом к убийству?³

Дали присоединился к движению в период его кризиса, и Бретон высоко оценил вдохновляющий энтузиазм, почти фанатизм нового адепта. "На протяжении трех или четырех лет, — вспоминал он в 1952 году, — Дали был воплощением сюрреалистического духа и представлял его во всем блеске"⁴. Участившиеся в то время случаи отступничества и изгнания, и особенно сотрудничество сюрреалистов с Коммунистической партией, усиливали напряженность. Сюрреалисты детально рассмотрели этот вопрос. Бретон утверждал, что диалектический материализм и сюрреализм не только не конкурировали, но призваны были дополнять друг друга, и сожалел, что Коммунистическая партия упрямо отказывалась понять цели движения. Он уверял, что сюрреализм вовлечен в "процесс марксистской мысли". Но:

Почему мы должны соглашаться с тем, что только диалектический метод может быть применим для верного разрешения социальных проблем? Высшей конечной целью всех сюрреалистов является обогащение его приемами, ни в коей мере не противоречащими насущным практическим заботам. Я действительно не могу понять, что бы ни думали при этом некоторые недальновидные революционеры, почему мы должны обходить такие вопросы, как любовь, сновидение, сумасшествие, искусство, религия. Даже когда мы рассматриваем все это с революционной точки зрения⁵.

Какова была позиция сюрреализма по отношению к ведущей роли Интернационала, поведению Троцкого и других инакомыслящих внутри партии? Бретон допускал, что существующие разногласия являются всего лишь "тактическими", и симпатизировал Троцкому. Зная рыцарскую преданность Бретона личной свободе и его неприятие к узости мышления, понятно, что иначе и не могло быть.

Автор манифеста предстал как крайний моралист, отстаивающий "неукоснительную дисциплину духа, которой должно подчиняться все". Ничто, кроме тотальной революции этого духа, не могло удовлетворить сюрреалистов. Живопись, литература, поэзия — все это вторично по сравнению с высшей целью — созданием всеобщего "кризиса сознания". Сюрреализм, спустя пять лет после рождения, все еще находился на своей начальной стадии. Бретон с пророческим пафосом обращается к своим читателям: "Только те, кто реализует себя, достигнут сюрреалистической цели". Метод для достижения этой цели, как и раньше, — использование подсознательного:

Давайте вспомним, что основной идеей сюрреализма является простое и тотальное открытие сил подсознания с помощью головокружительного погружения в себя, систематического выявления скрытых моментов и постепенного сглаживания других. Бесконечное путешествие по запретной зоне⁶.

"Второй манифест сюрреализма" Бретона произвел сильное впечатление на Дали. Он оформил фронтиспис для издания манифеста и поставил свою подпись под совместным заявлением пятнадцати сюрреалистов в поддержку основателя движения, в то время подвергавшегося активным нападкам со стороны отступников⁷.

Вскоре, воодушевленный идеей Бретона о важности коллективной деятельности, Дали написал сценарий пятиминутного документального фильма, предназначенного для знакомства широкой публики с сюрреализмом. Удивительно доходчивое, многим обязанное влиянию Бретона описание, в котором акцент делается на том, что в основе сюрреализма лежит фрейдовская идея об исследовании подсознательного. Фильм начинается с изображения девушки, увлеченной автоматическим письмом. Затем следует эпизод с растущим деревом как иллюстрация отношений между сознанием (ствол, ветви, плоды) и подсознанием (корни и клубни) — отношений, обусловленных, по Фрейду, конфликтом между принципом наслаждения (тайная жизнь ума, сны, фантазии и т.д.) и принципом реальности (бодрствование, логика, обязанности, мораль и т.д.). Далее следует эксперимент со спящим помощником, который спускается в парижское метро (символ подсознательного), играет в изобретенную сюрреалистами игру cadavre exquis ("изысканный труп")⁸, использует разнообразные предметы (коллаж), чтобы преобразовать банальные образы в загадочные и "туманные" сюрреалистические объекты. С помощью диаграммы, иллюстрирующей неодинаковость трактовок его картины "Незримые спящая женщина, лошадь и лев", Дали стремился продемонстрировать, как "параноидный бред", который он считал нормальным состоянием спящего сознания, имитирует образы бодрствующего ума. Фильм заканчивается оптимистическим высказыванием Андре Бретона об огромном потенциале сюрреализма.

Сценарий содержит цитату сцены убийства из "Андалузского пса", однако в нем нет никаких обращений к "Золотому веку", следовательно, он был написан до начала съемок этого фильма. Возможно, Дали намеревался снять документальный фильм после окончания работы над вторым совместным проектом с Бунюэлем. Его надежды не сбылись. Этот фильм никогда не был снят⁹.

Встреча Дали с Галой в Париже прошла счастливо, и через три недели они вместе покинули столицу. Дали вспоминал в "Тайной жизни", что чувствовал сильнейшую потребность уехать из города, чтобы сконцентрировать все свое внимание на картине, идея которой завладела им со времени последнего посещения Кадакеса: портрет человека-невидимки¹⁰. Гала выбрала местом их уединения отель "Дю Шато" на берегу моря в маленьком курортном местечке Карри-ле-Руйе, примерно в двадцати километрах от Марселя. Влюбленные поселились здесь 11 января 1930 года.

Элюар тут же решил, что не может жить без Галы, и обещал приехать в Марсель на следующей же неделе, если намеченная распродажа работ пройдет успешно¹¹. Этого не случилось, и в его письмах стали звучать ноты отчаяния:

Я так нуждаюсь в тебе. Это просто сводит меня с ума. Я умираю от желания опять быть с тобой, видеть тебя, целовать тебя. Я постоянно хочу твои руки, твой рот, твою любовь. Мы будем ласкать друг друга на улицах, в кино, в комнате с открытыми окнами. Сегодня утром я увлеченно мастурбировал с мыслью о тебе. Мое воображение невозможно остановить. Я вижу тебя везде, во всем, на всем. Я люблю тебя так сильно, что могу умереть от любви. Твоя сексуальная плоть дышит мне в лицо, пожирает меня, будоражит меня своей красотой, своей страстью. Все в тебе прекрасно: твои глаза, твой рот, твои волосы, твоя грудь, волосы на теле, ягодицы, твоя писечка, твои руки, никогда не выпускающие то, что они ласкают, внутренняя сторона твоих бедер, возле писечки, твои плечи. Я просто схожу с ума, когда думаю о твоем теле, о каждой части твоего тела¹².

Дали и Гала прожили в Карри-ле-Руйе до марта. Дали писал позднее, что это были месяцы чудесных сексуальных переживаний¹³. Набросок их комнаты, сделанный позже для "Тайной жизни", изображает любовников, обнимающихся на полу рядом с камином. Возможно, именно в это время Дали написал Бунюэлю письмо на шести страницах о радостях физической любви¹⁴. Дали клялся, что за два месяца он и Гала ни разу не вышли из отеля. В то время как Дали работал над "Человеком-невидимкой" (работа шла мучительно медленно), Гала раскладывала карты Таро, которые обещали "письмо от темного человека и деньги", и отвечала время от времени на безумные письма Элюара¹⁵.

Письмо, предсказанное картами, прибыло своим чередом. Его автором был не темный человек, а изможденный и стремительно лысеющий виконт де Ноай. Воспоминание об этом эпизоде в "Тайной жизни" не совсем точно¹⁶. Ноай, которому 8 февраля Бунюэль сообщил о возможном закрытии галереи Камиля Гоэманса (от него ушла жена), писал Сальвадору, что готовится временно взять руководство галереей в свои руки и обеспечить художнику ежемесячные выплаты¹⁷.

В это время Дали регулярно получал послания от сумасшедшей Лидии из Кадакеса, которые бережно хранил и анализировал как "подлинные параноидные документы". На берегу крошечной деревушки Порт-Льигат близ Кадакеса на мысе Креус сыновья Лидии владели жалкой лачугой с прохудившейся крышей, где хранились рыболовные снасти. "Я немедленно решил — решаю я всегда вдруг и, на посторонний взгляд, очертя голову, — пишет Дали в "Тайной жизни", — что всенепременно поселюсь там, и только там". Гала хотела того же. Он отправил письмо Лидии, и она ответила, что ее сыновья согласны продать домик¹⁸. Напомнив виконту Ноай о его обещании, Дали поинтересовался, готов ли он выплатить ему некую сумму, необходимую, чтобы обосноваться в Кадакесе. За двадцать тысяч франков, писал художник, он выкупит и обустроит домик. В качестве компенсации Дали обещал виконту картину любого размера из первых же, что будут написаны¹⁹. Ноай незамедлительно ответил, приложив чек на двадцать тысяч франков, и добавил при этом, что Бунюэль начал 24 февраля павильонные съемки своего нового фильма в Париже (в студии "Бийанкур")²⁰.

Дали не посетил виконта в Йере, хотя об этом и говорится в "Тайной жизни". Получив чек, он написал ему восторженное письмо:

Бесконечно благодарен вам за чек на сумму в двадцать тысяч франков, который я только что получил. Таким образом, я должен вам картину — вы имеете право выбрать одну из тех, которые я напишу в следующем году. Я прямо сгораю от нетерпения иметь этот домик в Кадакесе, что устроит бытовую сторону моей жизни наилучшим из возможных способов.

Я высылаю вам фотографии и буду сообщать о своих планах

Я уже зарезервировал места на корабле, отплывающем в Барселону в следующую субботу.

Я пытался, правда тщетно, обналичить чек, но надеюсь, что смогу без труда сделать это в следующий понедельник в Марселе. Если же у меня не получится обналичить его, я верну вам чек почтовым экспрессом с просьбой выслать мне деньги почтовым переводом, если вас это не затруднит.

Моя искренняя благодарность еще раз, дорогой г-н Ноай, и, пожалуйста, передайте мое почтение мадам Ноай²¹.

За свое великодушие Ноай получил "Старость Вильгельма Телля".

Примечания

1. Bouhours and Schoeller, p. 44.

2. Сценарий впервые появился в "La Revue du Cinema" (Paris, No. 5, 15 November 1929, pp. 2-16) при обстоятельствах, изложенных Бунюэлем в BMDS, pp. 130-132.

3. LRS, No. 12 (15 December 1929), p. 34.

4. Breton, Entretiens, Paris, Gallimard, 1952, p. 159; цит. по: Pierre, "Breton et Dali", p. 132.

5. Breton, Second Manifeste du surrealisme, Oeuvres completes, I, p. 793.

6. Ibid., p. 791.

7. Фронтиспис воспроизведен в Salvador Dali (каталог Центра Жоржа Помпиду), р. 113. О публикации "Второго манифеста сюрреализма" отдельным изданием см.: Oeuvres completes, I, p. LXIII.

8. Сюрреалистическая игра типа "чепухи", участники которой, складывая "гармошкой" бумагу, сочиняют фразу или что-то рисуют, не видя того, что делают остальные. Первая фраза, получившаяся в игре и давшая ей название, стала широко известна: "Изысканный — труп — хлебнет — молодого — вина".

9. Рукопись сценария Дали находится в Шотландской Национальной галерее современного искусства в Эдинбурге. Была опубликована Д. Эйде (см.: "Библиография", разд. 6).

10. SL, р. 257.

11. Eluard, Lettres a Gala, pp. 90-91.

12. Ibid., pp. 91-92.

13. SL, p. 263; UC, pp. 99-101.

14. Рисунок воспроизведен: SL, p. 263; BMDS, p. 227.

15. SL, pp. 262-264.

16. Ibid., p. 264.

17. Bouhours and Schoeller, pp. 48-49.

18. SL, pp. 267-268.

19. Письмо хранится в архиве семьи Ноай в Национальном Музее современного искусства, Париж.

20. Bouhours and Schoeller, pp. 59-60.

21. Фотокопия письма напечатана в VPSD, р. 23.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница