"Мед слаще крови"
Примерно в это же время Дали сказал Гашу, что он начал две новые картины — "Лес механизмов" и "Рождение Венеры"1. Первая из них вскоре была переименована в "Мед слаще крови", а вторая названа "Бесплодные усилия" и в конце концов "Останки". Местонахождение и размеры картины "Мед слаще крови" неизвестны. Также не существует репродукций картины в цвете, и наше знание о ней ограничивается черно-белой фотографией. Картину "Рождение Венеры" ожидала лучшая участь, и сейчас она является одной из жемчужин коллекции Дали в Центре искусств Королевы Софии в Мадриде.
Летом 1927 года "L'Amic de les Arts" объявил читателям, что Дали трудится над двумя новыми работами, и пригласил их принять участие "в жаркой дискуссии"2. Двенадцатого августа Дали сказал Хосефу Мариа Жуною, редактору "Nova Revista" ("Новый журнал"), что "Мед слаще крови" открыл "новую страницу, одинаково далекую от кубизма и сюрреализма, с одной стороны, и самобытного искусства, такого, как живопись Брейгеля, — с другой"3.
Обе картины, так же как "Механизм и рука", подтверждают, что тем летом Дали видел каталог выставки Ива Танги "Американские объекты", состоявшейся в Галерее сюрреалистов в Париже с 27 мая по 15 июня. Каталог с предисловием Бретона и текстом Элюара содержал две репродукции из двадцати трех картин выставки: "Он сделал то, что хотел" (1927), "Угасание бесполезного света" (1927) и фрагменты картины "Спеши! Спеши!". Дали, возможно, привлекли забавные названия и замечание Танги о том, что все они могли бы быть названы "Когда они меня убьют"4.
Дон Эйде доказывает преимущественное влияние Танги на Дали в тот период. Она уверена, что Дали видел картину "Он сделал то, что хотел" до того, как принялся за создание "Меда слаще крови" и "Механизма и руки". В картинах обоих художников "одни и те же фигуры "населяют" небо и землю. Кроме того, Дали заимствует у Танги изображения неких небесных призраков"5. Жозеф Пьер, автор вступительного слова к каталогу ретроспективной выставки Танги, прошедшей в Париже в 1982 году, не без иронии замечает, что с 1926 года Дали претерпевал процесс "систематической гипертангизации", и перечисляет те элементы, которые, по его мнению, были "изъяты" и "конфискованы" каталонцем у Танги. Это — "левитирующие" фигуры, эктоплазмические формы, буквы и цифры (в картинах "Механизм и рука" и "Останки"), фаллические символы и струйки дыма6. Дали не только заимствовал эти и другие элементы, но и заметно расширил их диапазон собственными находками — летающие груди, отрезанные руки и головы, обезглавленные манекены, разлагающиеся ослы и, конечно же, сами "механизмы". Вместо приглушенных тонов "ментальных полей" Танги, как назвал их Хосе Пьер, мы видим картины, пронизанные ярким светом очищенного трамонтаной Ампурдана, который, в свою очередь, усиливается темными тенями в стиле Де Кирико7.
Позднее Дали без стеснения подтверждал, что многим обязан Танги. По словам Мерли Секрест, однажды он заявил Агнес Танги, племяннице художника: "Я выжал все из вашего дядюшки Ива". Были ли сказаны именно эти слова, неизвестно, однако высказанная признательность кажется вполне естественной8.
Лорка, очевидец создания "Меда слаще крови", был очарован треугольным, призрачным берегом картины, рядами "механизмов", разнообразным "антуражем", изображенным с убедительностью ночного кошмара. В эскизе к картине мы видим среди этих вещей стилизованную голову Лорки. В окончательном варианте он изобразил ее более реалистично, повторяя линии рисунка "Пляж". На репродукции "Меда слаще крови" Лорка написал Дали: "Впиши мое имя в этот холст, чтобы оно могло остаться в этом мире"9. Голова поэта отбрасывает тень, в которой узнается профиль Дали, — прием, свойственный работам "периода Лорки". Голова лежит полузасыпанная песком между обезглавленным женским торсом и дохлым, кишащим мухами ослом. Неподалеку — одинокая голова Дали; в ногах торса темный труп, также облепленный мухами. Высказывалось предположение, что это труп Луиса Бунюэля: в то время Бунюэль пытался поссорить Дали и Лорку. Их губы обагрены струйками крови10.
В конце месяца, по пути домой в Гранаду, Лорка написал Дали эмоциональное письмо из Барселоны, содержащее намеки на "Мед слаще крови" и "Святого Себастьяна":
Кто-то может сказать так: "Я устал и присел отдохнуть в тени и свежести этой крови", или: "Я долго спускался с холма и бежал вдоль берега до тех пор, пока не нашел меланхоличную голову в том месте, где собираются вкусненькие маленькие штучки, столь полезные для пищеварения".
Теперь я понимаю, как много теряю, покидая тебя.
"Меланхоличной головой", видимо, была голова поэта. В конце письма Лорка делает неожиданное признание: "Я вел себя с тобой как последний идиот — с тобой, лучшим из всех, кто мне дан. С каждым мигом я вижу все отчетливее и смертельно сожалею об этом. Но это только усиливает мои чувства к тебе и мое отождествление с твоими идеями и твоей личностью"11. Рафаэль Сантос Торроэлья предполагает, что эти извинения относились ко второй попытке поэта соблазнить Дали. Во всяком случае, ясно, что к концу пребывания Лорки в Кадакесе возрастающая напряженность их отношений стала серьезно беспокоить художника. Впав в отчаяние от неумения доказать свою мужественность и независимость, Дали боялся поддаться гомосексуальным притязаниям своего друга.
Именно Лорка предложил первоначальное название "Лес механизмов" для картины "Мед слаще крови"12, но своим настоящим названием картина обязана любимому загадочному выражению Лидии Ногес, которое она употребляла в наиболее торжественных случаях13. Дали сохранял девственность и был, согласно автобиографическим признаниям и заявлениям в прессе, активным онанистом. Возможно, что в названии картины "Мед слаще крови" также присутствует тема мастурбации, которая вскоре станет лейтмотивом творчества Дали. Объяснение содержится в "Тайной жизни", где Дали описывает один из актов мастурбации: "Еще раз я вырвал из своего тела это знакомое мне одинокое удовольствие, слаще меда, закусив угол своей подушки, освещенной лучами луны, и так сильно сжав зубы, что они, наконец, порвали пропитанную слюной материю"14. Если мастурбация слаще меда, а мед — слаще крови, то возможно, что кровь, в контексте его картины, предполагает сексуальное соитие и боязнь его. Выражение "мед слаще крови" является эвфемизмом для выражения "мастурбация слаще полового акта". В "Оде Уолту Уитмену", написанной Лоркой через два года в Нью-Йорке, есть строки, подтверждающие подобное понимание. Осознанно или нет, они содержат намек на "Мед слаще крови" — картину, обладающую огромным значением для поэта:
Так и должно, чтобы мы не искали услад
в дебрях крови, немедленно, завтра.
В небе есть берега, где хоронится жизнь,
и завтра не всем суждено повториться15.
Отвращение Дали к женским гениталиям и "дебрям крови" (метафора акта совокупления, по Лорке) было столь же сильным, как и у поэта, и оставалось таким на протяжении всей жизни; мастурбация была для него принципиальным способом достижения сексуального удовлетворения.
В 1950 году Дали заявил, что считает "Мед слаще крови" одной из своих наиболее важных картин, объяснив, что в ней — "все наваждения того времени"16. Наваждения появлялись и в других картинах того периода, например в "Рождении Венеры" ("Останки"). В результате тщательных исследований Сантоса Торроэльи считается, что две головы в "Рождении Венеры" принадлежат Лорке и Дали. В картине появляется изображение одного из наиболее соблазнительных обнаженных женских тел со спины и, так же как и в "Меде слаще крови" — без головы. Дали, поклонявшийся женским бедрам, всегда испытывал отвращение к большим грудям и гениталиям, утверждая, что из всех отверстий он предпочитает анус17. В "Рождении Венеры" голова Лорки снова написана с закрытыми глазами. Изображает ли он собственную смерть? Спит? Или же его закрытые глаза означают, что он находится в счастливом неведении о муке, охватившей Дали, когда он рассматривал полные женские ягодицы? Так или иначе, картина "Рождение Венеры" явилась еще одним выражением сексуальных и эмоциональных конфликтов, уготованных друзьям в тот момент их жизни.
Новая картина лета 1927 года — "Механизм и рука" — продолжает тему сексуальных проблем Дали. Действие картины, как и в "Натюрморте" ("Приглашение ко сну"), происходит на стилизованной террасе дома Дали в Кадакесе. Но что означает этот неустойчивый антропоморфный "механизм", стоящий на террасе и увенчанный красной прыщавой рукой? Согласно Полю Мурхаузу, "механизм" является автопортретом Дали, "автоматом, зажатым в тисках онанистической мании", с опухшей мастурбирующей рукой вместо мозга. Вокруг фигуры располагаются и объекты страсти: элегантная купальщица в прозрачном костюме, торс без головы с обнаженной грудью, пара летающих грудей, разнообразные и призрачные женские формы, дохлый осел с рыбьей костью в голове, явно содомируемый шестиугольником в тот момент, когда он пытается схватить зубами рыбу (символ женских гениталий, по мнению того же критика)18.
Трудно не согласиться с объяснением Мурхауза. Красная рука имеет отношение к чувствам стыда, вины, тревоги, сопутствующим активной мастурбации, и страха быть застигнутым врасплох. Лишенный возможности испытывать естественное сексуальное наслаждение, боясь привязанности к рукоблудству вплоть до 1960-х годов, Дали пребывал в болезненном состоянии. "Механизм и рука" оказалось первым произведением в длинной серии картин, рисунков и текстов, касающихся темы мастурбации. Следует признать заслугой Дали, что он стал первым большим художником, сделавшим тему онанизма принципиальной темой творчества.
Примечания
1. Garcia Lorca, Cartas a sus amigos, edited by Sebastia Gasch, p. 32, воспроизведено в кн.: Garcia Lorca, Epistolario, II, p. 69.
2. AA, No. 17 (31 August 1927), p. 73.
3. Письмо, находящееся в Каталонской библиотеке в Барселоне, было впервые напечатано в кн.: Fernandez Puertas,"Una carta obligada".
4. Я благодарен профессору Дон Эйдc за фотокопию каталога, согласно которому на выставке были предоставлены следующие картины:
1. Знакомый отблеск.
2. Первое послание.
3. Второе послание (колл. Луи Арагона).
4. Третье послание.
5. Их белое лоно меня потрясло.
6. Беломанси.
7. Смерть, поджидающая свою семью.
8. Краска, цветок, человеческая фигура (колл. Ролана Тюаля).
9. Спеши! Спеши! (колл. мадам Ж.Т.).
10. Элъберфельд (колл. Поля Элюара).
11. Я пришел, как и обещал. Прощай (колл. Жанин Кан).
12. Кольцо у делающее невидимым (колл. Нэнси Кунард).
13. Эссе о народных заблуждениях.
14. Питьевое серебро.
15. Дерьмо слева, фиалки справа.
16. Закончите то, что я начал.
17. Большая картина, представляющая пейзаж.
18. Он сделал то, что хотел (колл. Андре Бретона).
19. Все эти детали были верны.
20. Угасание бесполезного света.
21. 4 июня я не увижу больше.
22. Мама, папа ранен.
23. Я ухожу, а вы?
Хосе Пьер утверждает, без упоминания каких-либо источников, что Дали видел каталог выставки (Yves Tanguy, Centre Georges Pompidou, Paris, p. 53). Он же детально описывает три картины, воспроизведенные в каталоге (ibid., р. 61, п. 26).
5. Ades, р. 45.
6. Pierre, р. 53.
7. Ibid.
8. Secrest, p. 87.
9. SL, opposite p. 375.
10. SVBLD, p. 116.
11. Santos Torroella, Dali residente, pp. 176-177.
12. Romero, Todo Dali en un rostro, No. 213, p. 172.
13. SL, p. 298; из слов Эухенио д'Орса мы знаем, что Лидия уже употребляла эту фразу, когда он встретился с ней в 1911 г. (La verdadera historia de Lidia de Cadaques, p. 34).
14. Santos Torroella, La miel es mas dulce que la sangre, p. 74; SL, p. 221.
15. Garcia Lorca, Obras completas, I, p. 531.
16. Santos Torroella, La mieles mas dulce que la sangre, p. 75, n. 9.
17. См., например, его комментарий по этому поводу в кн.: Permanyer "El pincel erotico de Dali".
18. Moorhouse, p. 32.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
