Эль Моли де ла Торре

Пепито Пичот мог бы удовлетворить страсть к цветам, разбив клумбы в саду своего дома в Фигерасе или ухаживая за участком на Эс Сортель в Кадакесе. Однако ему нужен был участок земли побольше, чтобы осуществить свои планы полностью. И вот появилась возможность получить такой участок. Состоятельная сестра Пепито, Мария, оперная певица, купила в рассрочку прекрасное загородное поместье, расположенное на берегу реки Манол неподалеку от Фигераса и носившее название "Эль Моли де ла Торре" ("Мельница у башни")¹. Пепито взялся за благоустройство; через три года он дал объявление в газете "Emporda Federal" ("Эмпорда Федераль") о найме мельника, желая сделать поместье доходным².

Наружный вид сооружений элегантного и хаотично разбросанного поместья, построенного в 1853 году, и в наши дни почти не претерпел изменений. Часть интерьера подверглась переделке, а мельничные колеса больше не крутятся.

Это и было то восхитительное убежище, куда Пепито Пичот отвез двенадцатилетнего Сальвадора Дали в конной повозке в начале июня 1916 года, чтобы тот отдохнул и развлекся после тяжелых вступительных экзаменов и подготовился к суровой реальности ученического будущего. Много страниц "Тайной жизни" и более поздних сочинений Дали посвятил этому времени в Эль Моли де ла Торре, но все они изобилуют фантазиями и неточностями; основная задача их автора — произвести впечатление на читателя. Более раннее и правдивое описание месячного пребывания в этом поместье появилось десять лет спустя и вошло в его юношеские дневники под названием: "Песни моих двенадцати лет: Стихотворения в прозе и цвете"³.

Эти страницы свидетельствуют, что на Дали сильное впечатление произвела шестнадцатилетняя приемная дочь Пичотов, Хулия. Ее цветущее тело завораживало его. Однажды, когда она отдыхала во время сиесты в саду, он схватил ее за грудь. Хулия рассмеялась. На следующий день она с подругой собирала липовый цвет в саду. Девушки забрались на приставленные к широким стволам лестницы. Вид ослепительно белого белья и голых ног страшно возбудил Дали. Как-то в ответ на просьбы Сальвадора открыть секрет своей красоты Хулия что-то прошептала, и Сальвадор вспыхнул как маков цвет. Этот случай подтверждает многочисленные примеры детского стыда, описанные в "Тайной жизни".

Но еще большим откровением для Дали, чем соблазнительное тело Хулии, стала картина Рамона Пичота. "Иногда, в рассеивающемся свете дня, проникающем сквозь щели в ставнях, — пишет он на тех же страницах, — я смотрел на большую пуантилистскую картину Рамона Пичота и поражался чуду цвета воды в бухте". Речь идет, по всей видимости, о Кала Нанс — бухте, впоследствии изображенной самим Дали. Возможно также, что то была другая бухта вблизи мыса Креус — Кала Хугадора (местонахождение картины Пичота неизвестно). По рассказам Дали, Пичот был настолько поражен скалами Хугадоры, что даже инкрустировал свою картину кусочками слюды. Они сверкали в лучах восходящего солнца, изумляя Дали⁴. Божественное явление картины Пичота детально воспроизведено на страницах "Тайной жизни":

Завтракая, я открывал для себя французский импрессионизм, ставший самой значимой художественной школой в моей жизни. Это была первая встреча с антиакадемической и революционной эстетикой. Я всматривался в густые и беспорядочные мазки красок, создававшие на полотне причудливые пятна. Отойдя на некоторое расстояние и слегка наклонив голову, я прищуривался, и вдруг происходило необъяснимое чудо — цветовой хаос превращался в точное повторение реальности. Еще мгновение — и я обнаруживал на картине и воздух, и пространство, и сверкание красок! Давние картины Рамона Пичота напоминали мне манеру Тулуз-Лотрека. Их эротичность, возросшая благодаря литературе рубежа веков, жгла мне горло, как капли арманьяка, которыми я поперхнулся. Особенно отчетливо мне запомнилась одевающаяся танцовщица, у нее было болезненно-порочное лицо и рыжие волосы под мышками.

Но больше всего я восхищался картинами, в которых импрессионизм переходил в откровенные приемы пуантилизма. Постоянное сопоставление оранжевого и фиолетового цветов создавало во мне радостное ощущение чего-то иллюзорного, я будто бы смотрел на предметы через призму и видел все в радужных переливах. Этому помогала пробка от хрустального графина в столовой, благодаря которой все становилось "импрессионистичным". Я часто носил эту пробку в кармане, чтобы иметь возможность наблюдать мир "импрессионистически"⁵.

Сальвадор взял с собой в Эль Моли де ла Торре ящик с красками и под влиянием картин Пичота вознамерился со всем пылом стать импрессионистом. Согласно записи 1922 года, закат солнца (уже ставший любимым мотивом Дали) казался уже обычным благодаря его новым экспериментам:

Однажды утром я попытался сделать набросок гусей под вишнями, однако мне пришлось немало потрудиться, прежде чем я выучился изображать деревья. Но больше всего меня восхищали закаты. Я с удовольствием выдавливал из тюбика кадмий — прямо на холст, отделяя розово-лиловые и голубые облака широкими полосами краски. Это было так непохоже на изображения заката на привычных иллюстрациях!

И несколькими строками ниже:

Теперь я знаю, как стать импрессионистом. Для передачи солнечного света нужно использовать кадмий. Для создания тени необходимы плотные слои лилового и голубого без разбавителя; движения кисти — вверх и вниз, а для неба — вдоль; очень важно передать, как солнце освещает песок, и не применять черный, потому что черный — это не цвет.

"Почему ты не пользуешься разбавителем?" — спрашивал его Пепито Пичот в замешательстве. "Потому что я — импрессионист", — неизменно отвечал Дали⁶.

Дали любил высоту и проводил много времени на самом верху башни, давшей название имению. В "Тайной жизни" он рассказывает об играх и фантазиях, которым отдавался там, наверху. Он бессознательно преувеличивает высоту башни (кривое зеркало времени сыграло свою роль), но забывает упомянуть о том, что одна из наиболее ранних его работ маслом, предположительно выполненная тем самым летом, была попыткой передать этот волшебный вид, открывавшийся на равнину Ампурдана, береговую горную цепь гор Сант-Пере де Рода, бухту Розес и Кадакес⁷. В "Тайной жизни" Дали вспоминает о необычном натюрморте с вишнями, которые он воспроизвел на старой двери в Эль Моли де ла Торре так натурально, что хотелось протянуть руку и взять ягоды. Когда кто-то из зрителей заметил, что у ягод нет хвостиков, Сальвадор взял горсть вишен и стал их есть, вдавливая хвостики в картину. Дерево старой двери кишело древоточцами, похожими на плодовых червячков. Дали принялся вытаскивать червячков из вишен, а древоточцев из двери, заменяя одних другими. Семейная традиция утверждает, что Пепито Пичот, увидев, что получилось, воскликнул: "Это гениально!"⁸

Месяц, проведенный в Эль Моли де ла Торре, глубоко подействовал на двенадцатилетнего мальчика, воодушевив его не только на первые импрессионистические опыты, но и на задуманный впоследствии роман, главный герой которого Луис, романтичный молодой художник, имеет очевидное сходство с самим Сальвадором⁹. Что касается Хулии, называемой в семье уменьшительным Хулиэта, она появляется под именем Дулита в его "Мечтах" (1930) — откровенной фантазии онаниста.

Напечатанный Андре Бретоном в журнале "Сюрреализм на службе Революции", этот текст разгневал высоконравственных членов Французской Коммунистической партии.

Примечания

1. Документы в Land Registry Office, Figueres, Estate No. 695. Мария Пичот приобрела здесь собственность в 1914 г. Моя благодарность дону Хосефу Мариа Хуану Росе, который сопровождал меня в Эль Моли де ла Торре и помог в общении с нынешними хозяевами поместья.

2. Emporda Federal, Figueres, 17 january 1914, p. 3.

3. Les cancons dels dotze anys. Versus em prosa i em color, записи 1922 г.

4. Из телефонного разговора с Антонио Пичотом в Фигерасе 24 января 1997 г.

5. SL, р. 81.

6. См. примеч. 3.

7. Воспроизведено по: МЕАС, II, р.16; Descharnes and Neret, I, p. 13.

8. SL, pp. 82-85; из разговора с Антонио Пичотом в Кадакесе в 1995 г.

9. Рукопись из шестнадцати страниц хранится в Музее Хуана Абельо, Мольет дель Вальес (Барселона); она была опубликована в 1966 г. Виктором Фернандесом (см.: "Библиография", разд. 5).

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница