Кадакес и Пичоты
Дом Пепито и Анхелеты Пичотов в Фигерасе стоял на Барселонской улице, в тупике, неподалеку от пресловутого квартала "Гарригаль", известного своими проститутками и цыганами. Это был как раз тот образ жизни, который привлекал богему, и общительный Пепито сделался большим другом обитателей квартала, в особенности цыган; их многочисленная община поселилась в Фигерасе еще в XVIII веке, во время строительства крепости св. Фернандо, поскольку сотни лошадей, занятых в строительстве, требовали постоянного присмотра. Дом Пичотов был просторным строением английского типа, с большим садом и огороженным внутренним двором. Полностью отдавшись своему призванию — разведению цветов, Пепито творил чудеса. Внутренний двор (патио) стал цветущим фруктовым садом, этаким подобием библейского hortus conclusus, а сад — буйством роз. Маленький Дали часто туда наведывался. "Это было одно из чудеснейших мест моего детства", — вспоминает он1.
Пичоты были подавлены своими неудачными попытками завести ребенка (у Анхелеты постоянно случались выкидыши), и, в конце концов, они удочерили девочку Хулию, которая потом еще сыграет свою роль в отроческих сексуальных фантазиях Дали2. Пепито обожал Сальвадора и был им полностью очарован, что Дали с благодарностью оценил в "Тайной жизни". Все Пичоты были очень талантливы, а "Пепито, самая художественная натура из всех, не развил, однако, ни одно из своих дарований как следует"3.
Мать многочисленного семейства Пичотов, Антония Жиронес, была натурой весьма предприимчивой, что и передалось ее семерым детям, а не только Пепито. В начале века она сняла летнюю резиденцию в Кадакесе, на Пунта д'эн Пампа, в нескольких метрах от крошечного пляжа Са Куэта4. Кадакес оказался столь подходящим духу семьи местом, что вскоре Антония решила приобрести здесь недвижимость, купив бесплодный мыс в низине северо-восточного залива под названием Эс Сортель. Об этой земле в Земельном регистре было сказано кратко — целина, пустошь5. Это оказался выбор по вдохновению, несмотря на сомнения местных скептиков. В Пепито, неудавшегося студента-юриста, вселился садоводческий бес, он вознамерился превратить мыс в экзотический сад и полностью преуспел в этом в пику всем недоброжелателям. Дом изначально Г-образной формы, завершенный другом Рамона Пичота, Мигелем Утрильо, скромное одноэтажное здание, в последующие годы значительно расширился6.
Сохранилась фотография клана Пичотов, сделанная в Эс Сортель предположительно в 1908 году или чуть раньше, на ней нет только Пепито Пичота — он фотографирует остальных. Стоящий возле двери человек — Рамон, художник и друг Пикассо; Гертруда Стайн, повстречав его в Париже в 1907 году, писала: "Чрезвычайно удивительное создание, худой и высокий, как одно из старинных изображений Христа в испанских церквях. Когда он танцевал испанский танец на банкете в честь Руссо, казалось, он охвачен религиозным благоговением"7. Рядом с Пичотом — его жена, Лаура Гаргальо, известная друзьям как Жермен. Это из-за ее красоты покончил жизнь самоубийством в 1901 году очень заметный человек в жизни Пикассо — Касагемас, и, возможно, у самого художника был с ней роман8. Поразителен также облик драматурга Эдуардо Маркина, мужа Мерседес Пичот, сидящего в плетеном кресле; у его плеча стоит четырехлетний сын Луис. Литературная карьера Маркина тогда была на подъеме, вскоре он достиг успеха в театре. Трое из Пичотов в это время профессионально обучались музыке. Позади Маркина стоит Рикардо, получивший в семнадцать лет первый приз за игру на виолончели в Парижской консерватории, любимый ученик Пабло Казальса. Спустя двенадцать лет, когда Рикардо стал знаменит, Дали написал его импрессионистический портрет в Эс Сортеле9. Его брат Луис, скрипач, сидит справа в белой рыбацкой шляпе с трубкой в руке. Несколькими годами позже он, Рикардо и пианист из Фигераса Льюис Бонатерра организовали "Трио Испания", успешно гастролировавшее по Испании и Европе. Наконец, рядом с Маркина запечатлена Мария, оглядывающаяся на своего брата Рикардо. Известная под сценическим именем Марии Гай (по мужу, пианисту Хуану Гаю), а в семье как "Нини", Мария была выдающейся оперной певицей и до сих пор считается одной из лучших исполнительниц партии Кармен10.
К 1908 году Эс Сортель полностью оправдал свои возможности летней резиденции. Донья Антония Жиронес была в восторге от своего приобретения, и в скором времени Кадакес стал меккой для широкого круга друзей Пичотов, которые добирались до Фигераса поездом, а там нанимали тартану, или крытый кабриолет, до Кадакеса. Это девятичасовое путешествие, сопровождавшееся изрядной тряской, завершалось в одной из красивейших деревень Средиземноморья, где в домах не было водопровода, а женщины носили воду из колодца, держа кувшины на голове11.
Ближайшие друзья Пепито Пичота, дон Сальвадор Дали и его жена, часто гостили в Эс Сортеле. Очень скоро нотариус загорелся желанием снять или приобрести в собственность дом в деревне, где провел первые девять лет своей жизни. Он обсудил эту идею с Пепито, и тот согласился сдать ему перестроенную конюшню, принадлежавшую его сестре Марии и расположенную на маленьком пляже Эс Льяне, прямо на берегу моря, в нескольких сотнях метров от Эс Сортеля со стороны Кадакеса12. Возможность жить по соседству была очень заманчива: выкрашенный в розовый цвет дом получил у местных жителей название Эс Тортель ("Дом-торт"). С другой стороны этого владения, немного дальше вдоль берега, Пепито Пичот снял еще один дом для своего друга из Фигераса, Хуана Сальераса. Его дочь, Розу Марию, шестью годами моложе Сальвадора, мальчик безуспешно пытался "выкупить" у ее матери на сбережения из своей копилки. На протяжении нескольких лет это были единственные частные владения в Эс Льяне13.
За пляжем располагались фруктовые сады и оливковые рощи, вплотную примыкавшие к сланцевым стенам, прославившим Кадакес. Их пересекали узкие тропинки, поднимавшиеся вверх по склону холмов; с другой стороны Эс Сортеля шла череда мелких бухточек, освещаемых маяком Кала Нанс. Это был рай детства Сальвадора Дали, со временем включивший в себя весь Кадакес с окрестностями. Сальвадор полюбил деревню фанатично и на протяжении школьных лет в Фигерасе ни на минуту не переставал мечтать о приближавшихся каникулах в Эс Льяне.
Среди чудес Кадакеса, которые Сальвадор начал открывать еще ребенком, главенствовал мыс Креус, находившийся совсем рядом в северо-восточном направлении. Этот массивный выступ являлся, как отмечает Дали в "Тайной жизни", "именно тем местом, где Пиренеи спускаются в море, создавая грандиозный геологический бред"14. Этот "бред" действительно грандиозен; к тому же он мрачен и угрюм, ибо течения вблизи смертельно опасны и стали причиной бесчисленных кораблекрушений; весной же — на короткое время — мыс превращается в ботанический рай. Дали нравилось напоминать, что Креус — самая восточная точка Иберийского полуострова и что остров, расположенный в непосредственной близости от мыса, встречает первые лучи солнца на испанской земле. Уместно прозванный Масса д'Орос ("Куча золота"), он больше известен под именем Ла Ратета ("Мышь"),
Испещренные бесчисленными заливчиками скалы Креуса состоят из огромных пластов слюды со сланцевой структурой, образованных в результате сильного сжатия. Сланец и слюда чередуются в камне попеременно. Часто темные пласты слюды будто прошиты тонкими вкраплениями чистого сланца. Местные жители утверждают, что, отражаясь от миллиардов частиц серебряного крошева, впаянных в скалы мыса, лучи солнца создают радужное сияние, видимое с корабля, находящегося далеко в море. На протяжении веков дожди и трамонтана, приносящие разрушительный песок и соль, высекли из легко поддающейся воздействию слюды причудливые формы "Орла", "Верблюда", "Мертвой женщины", "Носорога", "Монаха" и т.д. Даже обычный турист начинает видеть странные вещи на мысе, когда приближается к скалам со стороны моря; ему мерещатся причудливые образы, принимающие различные формы: фантасмагорической птицы или животного, которые тут же превращаются в морщинистый человеческий профиль, сказочный замок или тропические джунгли. Креус представляет собой громадный природный театр оптических иллюзий, долгое наблюдение метаморфоз которого способствовало возникновению и развитию у Дали вкуса к визуальным трюкам, особенно — к двойным образам. Его "ментальный пейзаж", сказал он однажды, напоминает "изменчивые и фантастические скалы мыса Креус", которые, по одной из этимологических гипотез, дали Кадакесу имя (cap — "мыс" и quer -"скала")15. Дали также утверждал, что чувствует себя человеческой ипостасью этого первозданного ландшафта, что он — его "оживший атом"16. Дали не единственный художник, подпавший под глубокое влияние этого места. Его самого поразило известие о том, что великий Гауди, архитектор знаменитого незаконченного собора Святого Семейства в Барселоне, в юности посещал Креус и упивался красотой легких барочных и тяжелых готических скал этого божественного места"17. Неудивительно, что Дали поселился в крошечном рыбацком поселке Порт Льигат у подножия мыса, неудивительно и то, что Креус стал одним из ключевых пейзажей его живописи.
Сальвадор быстро сдружился с Луисом, сыном Эдуардо Маркина, который был моложе его всего на две недели, Мерседес Пичот и с Пепито, сыном Марии и Хуана Гай. Дети все лето проводили вместе то в одном, то в другом доме18. В Эс Сортеле Сальвадор имел возможность постоянно наслаждаться картинами Рамона Пичота и слушать музицирование Рикардо, Луиса и Марии. Иногда семейство организовывало ночные концерты — то были предвестники сюрреалистических действ. Когда на бухту Кадакеса опускался белый покой — так местные жители называли безветренную погоду, деревня отражалась в зеркальных водах с призрачной четкостью. В такие вечера, особенно при полной луне, освещавшей происходящее, громоздкое пианино водружалось наподобие плота. Музыканты в вечерних платьях взбирались на плавучую платформу и начинали играть; магическая атмосфера усиливалась присутствием ручных лебедей, плавающих рядом по зеркальной поверхности. Новость о том, что устраивается ночной концерт, быстро распространялась по деревне, жители Кадакеса собирались на берегу и в тишине внимали сладкоголосой музыке сирен, растекающейся по глади спокойных вод19.
Пичоты были яркими личностями, легкими на подъем богемными персонажами. Ежегодное, из лета в лето, общение с ними и их многочисленными друзьями, должно быть, очень радовало взрослеющего Сальвадора. Возможно, что в Эс Сортеле шестилетний Дали встречался со своим будущим соперником Пикассо, который, по настоятельному приглашению Рамона Пичота, посетил Кадакес летом 1910 года с подругой Фернандой Оливье. Конечно, молодой Дали часто слышал об этом посещении и знал о том, что Пикассо, кубизм которого достиг к тому времени апогея, написал несколько пейзажей Кадакеса. Дали с удовольствием рассказывал анекдот, относящийся к тому лету. За Марией Пичот, оперной певицей, настойчиво ухаживал один тенор. Однажды он в отчаянии ворвался к ней в спальню. Пикассо видел в окно комнаты, как она спасалась от певца бегством, повторяя местную поговорку: "В июле — ни женщин, ни улиток!" Впоследствии Дали развлекался, каждый июль посылая Пикассо телеграммы с этим ярким, но загадочным советом в напоминание об этом случае20.
Сохранилась забавная фотография семьи Дали в Кадакесе примерно того же времени, что и посещение Пикассо, лета 1910 года: на берегу, перед их домом в Эс Льяне, вместе с Эль Бети, рыбаком, часто бравшим их в путешествия по бухте. Эль Бети спокойно сидит в своей лодке позади них. Почти наверняка фотография была сделана Пепито Пичотом. К семье в Фигерас только что приехали мать Фелипы Доменеч, Мария Анна Феррес, и ее сестра Каталина. В окружении Сальвадора и Анны Марии она выглядит совершенно счастливой. Дети обожали ее и очень скоро стали называть трогательным уменьшительным "Ла тьета" ("Тетушка"). Это прозвище прилипло к ней до самого конца жизни.
Примечания
1. Из телефонного разговора с Антонио Пичотом 28 августа 1993 г. (он родился в этом доме); Анна Мария Дали также описывала Хуану Гильямету это место как рай. См.: Gomez de Liaco, "En la casa del arte", p. 26.
2. Информация о выкидышах исходит от Пас Хименес Энсины, дочери Луиса Пичота (Мадрид, 20 августа 1983 г.).
3. SL, р. 77, Note.
4. Palau i Fabre, p. 60. Антонио Пичот подтвердил эту информацию во время наших многочисленных бесед.
5. Информация о покупке хранится в Земельном Регистрационном отделе Розеса, где записано, что покупка состоялась в 1908 г. Однако вполне возможно, что сделка имела место раньше (в то время регистрация подобных приобретений в Розесе совершалась обычно годы спустя). Палау утверждает, со слов Пичотов, что здание было построено в 1899 г. по проекту Мигеля Утрильо. Если учесть, что Пепито Пичот поселился в Фигерасе только в 1900 г., это кажется неправдоподобным.
6. Palau i Fabre, p. 60; из разговоров с Антонио Пичотом в Кадакесе в 1993 и 1994 гг.
7. Stein, The Autobiography of Alice В. Toklas, p. 30.
8. Richardson, A Life of Picasso, I, passim. Прекрасная фотография Ж. Гаргальо, ок. 1900 г., воспроизведена Ричардсоном (р. 162).
9. См. в цвете: МЕАС, I, р. 24; DOH, р. 29.
10. Моя благодарность дону Антонио Пичоту, показавшему мне эту фотографию в 1993 г. и на протяжении нескольких лет снабжавшему меня подробной информацией о своей семье.
11. Palau i Fabre, pp. 60-61.
12. Информация о конюшне исходит от Мигеля Фигераса, экс-мэра Кадакеса. Роза Мария Сальерас подтвердила, что дом ее отца и дом дона Сальвадора Дали были арендованы, а затем выкуплены у Пепито Пичота.
13. Из разговоров с Розой Марией Сальерас в Кадакесе в 1993 г.
14. SL, р. 104.
15. Dali and Pauwels, pp. 232-233 (1968 edn); Bofarull i Terrades, p. 57.
16. UG, p. 130.
17. SL, p. 104; Dali in Descharnes, The World of Salvador Dali, p. 49.
18. Из разговоров с Пас Хименес Энсиной в Мадриде 20 августа 1983 г.; Anna Maria Dali, Noves imatges de Salvador Dali, p. 24. Луис Маркина Пичот родился 25 мая 1904 г.
19. Из разговоров с Антонио Пичотом в Кадакесе в 1993 г.
20. Подробности посещения Кадакеса Пикассо в 1910 г. приводятся в барселонском журнале по искусству Negre + gris (No. 10, Autumn 1985). См. также: X. Тарратс: "Пикассо среди нас" (Cent anys depentura a Cadaques, pp. 59-70). Об ампурданской поговорке см.: Daudet, 1 March 1970, p. 47.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
