"Пятьдесят секретов магического ремесла"
Одновременно с выставкой в галерее "Бинью" Дали выпустил второй номер "Dali News". Джеймс Тролл Соби в одной из бесед с Рейнольдом Морзом сказал, что восхищается постоянством Дали, "его мегаломанией, которой он предавался на протяжении столь долгого времени"1. Самовозвеличивание не обошло, конечно же, и "Dali News". Газета поместила первую главу "Пятидесяти секретов магического ремесла" (о которых громко заявлялось на всех четырех страницах выпуска); объявляла о возвращении Дали к классицизму, воспроизводила "Атомную Леду", сообщала читателям, что художник работает над оперой, где все, вплоть до музыки, создает сам. Никакой оперы в итоге не появилось. "Dali News" представили публике карикатурный "Портрет Пикассо" (1947) с надписью "АНАРХИСТ"2 и "мягкий" автопортрет с надписью "ДАЛИ ЭЛЬ САЛЬВАДОР" ("ДАЛИ-СПАСИТЕЛЬ"), Газета также писала о том, что в Америке в 1947 году появилось больше карикатур на "Постоянство памяти", чем на какую-либо другую работу, и одна из них была воспроизведена в "The New Yorker". Картина год от года становилась все более популярной. Такую популярность сам Дали объяснял предсказанием открытия расщепления атома3.
Рейнольд Морз, уже на протяжении четырех лет коллекционирующий работы Дали, почувствовал, что наступило время проявить себя в качестве эксперта. Его первую попытку нельзя назвать удачной. В репортаже для одной из кливлендских газет он писал: "Новая выставка Сальвадора Дали, только что открывшаяся в галерее "Бинью", доказывает, что Дали является одним из наиболее романтических художников нашей эпохи. Ушли в прошлое хаос сюрреализма и личное безумие Дали. Их место заняли новый романтизм вкупе с новым классицизмом"4. На выставке Морзы наконец-то встретились с человеком, который знал гораздо больше них об искусстве и о самом Дали, — с Эдвардом Джеймсом. Объявив, что творчество Дали его уже не интересует, Джеймс потащил их на выставку Элеоноры Каррингтон в галерее Пьера Матисса. Вернувшись в "Бинью", Морзы обнаружили художника в гневе: Дали не желал, чтобы они имели дело с его предыдущим меценатом. "Я чувствую настоятельную необходимость повторить эту мысль вновь, — писал Морз в своем дневнике. -Дали не желал, чтобы его почитатели дружили между собой. Если вы попадали в Театр Дали, то лишь для того, чтобы он мог использовать вас как инструмент. Дух товарищества среди его союзников не нравился ни ему самому, ни его жене, поскольку препятствовал полноте их власти над придворными"5.
Прекрасное издание "Пятидесяти секретов магического ремесла" в переводе Аакона Шевалье появилось в самом начале 1948 года. Это замечательная книга, ироническое руководство, состоящее из практических советов и фантазий. Шутовство и серьезность перемешаны в ней настолько искусно, что иногда сложно различить, хочет ли Дали, чтобы читатель поверил ему или же просто расхохотался. Несмотря на эту бесподобную двусмысленность, в книге содержатся ценные советы по художественному мастерству, начиная со смешения красок и кончая выбором кисти. Книга доказывает, что Дали любил материалы и профессионально использовал словарь. Текст испещрен такими терминами, как гуммиарабик, молотая пемза, очищенный скипидар и лессировка. Названия красок — неаполитанская желтая, жженая охра, голубой ультрамарин, веронезская зеленая, коричневый вандик — вводят автора в состояние, близкое к экстазу.
Некоторые страницы написаны с искрометным юмором, с подлинным даром ироничного повествования и скабрезных обобщений (Дали даже ухитрился давать советы по поводу эротического рисунка). Его описания menage a trois, то есть жизни втроем — с Галой и Искусством, — блестящи и остроумны. Изобретение "пауквариума" остается в памяти как прекрасный пример его лингвистической и художественной изобретательности (пауки, согласно Дали, являются геометрами Природы, а его "пауквариум" помог бы нам воскрешать воспоминания более доступным способом, чем поиски Пруста). Постоянно говорится о возвращении к классике, провозглашенном восемь лет назад, когда Дали ступил на землю Нью-Йорка. Часто упоминаются монархия (конечно же, абсолютная) и купола как символы имперской власти. А на последних страницах книги, так же как и в конце "Тайной жизни", Дали признается, что все еще не обрел веры, хотя ревностно ищет ее.
В феврале 1948 года барселонский журналист Карл ос Сентис, встречавшийся с Дали в Нью-Йорке, опубликовал в "Destino" "Письмо отцу Сальвадора Дали". Объявив о скором возвращении Дали в Испанию, Сентис сообщал Дали Куси, что его сын, не написавший ни одного американского пейзажа за восемь лет пребывания в Соединенных Штатах, только что закончил картину с видом на Коста Браву. Он безумно скучает по дому и мечтает поговорить с рыбаками Порт-Льигата, увидеть, как они развешивают на берегу свои сети. Он больше не может ждать6.
Это было правдой. Дали не мог жить без Порт-Льигата. "Я чувствую себя дома только там, в другом месте — я просто на прогулке", — скажет он тридцать лет спустя7. После стольких лет в Америке Дали все еще едва-едва говорил по-английски. Гала преуспела в этом больше него: управляющий делами Дали не может управлять без должного знания языка, и она со свойственной ей энергией погрузилась в его изучение. Остается тайной, сколько денег они смогли заработать, где они их хранили и что с ними делали. Но то, что они день за днем, месяц за месяцем скопили огромное состояние, совершенно ясно. Так же как и то, что к 1948 году Дали был самым популярным художником в Америке. Кто мог соперничать с ним? Что касается друзей, Дали всегда говорил, что он в них не нуждается. У него был единственный друг — Гала, и этого было достаточно. Он предпочитал клиентов, а благодаря его дару к паблисити в них никогда не было недостатка.
В начале 1948 года супруги упаковали свои вещи в десятки ящиков, приготовив их для отправки в Барселону вместе с "Кадиллаком", и сели на корабль, отправляющийся в Гавр. Дали мог надеяться, что после своих громких заявлений о возвращении к ортодоксальности ею приезд во франкистскую Испанию будет встречен благосклонно. Без сомнения, он тщательно обдумал все, что скажет испанской прессе после долгого отсутствия. В одном он был полностью уверен: в условиях той конформистской Испании, которая возникла из руин Гражданской войны, даже он, Сальвадор Дали Доменеч, Спаситель Современного Искусства, должен действовать осмотрительно.
Примечания
1. Etherington-Smith, p. 355.
2. Воспроизведено в DOH, p. 308.
3. Номер полностью воспроизведен в VPSD, pp. 124-127.
4. Вырезки газетных статей воспроизведены: Morse, The Dali Adventure, No pagination.
5. MDJ, vol. 1.
6. Carlos Sentis, "Carta al padre de Salvador Dali", Destino, 28 February 1948.
7. UC, p. 131.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
