Гала, Леда и Дева Мария

"Гала — единственная мифическая женщина нашего времени".
Дали "Дневник одного гения"

Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Гала и Дали увидели друг друга в Кадакесе. При ее поддержке, вдохновении, рациональном уме и деловом даровании он стал одним из богатейших и известнейших художников мира. Это было их совместным достижением. Даже Сальвадор Дали Куси вынужден был признать практическую значимость Галы.

Однажды в конце 1940-х годов он показал Розе Вильяр, будущей художнице, некоторые газетные вырезки, свидетельствующие об успехах его сына в Америке. "Без Галы Сальвадор кончил бы свои дни под парижским мостом", — добавил он¹.

Сам же Дали не упускал случая объявить об исключительной роли Галы в своей жизни. В начале 1930-х годов он стал подписывать свои картины двойным именем "Гала-Сальвадор Дали", как будто они были одним существом, а к 1940-м эта практика уже стала обычной². К 1944 году он сделал не один десяток ее портретов; следующим этапом на пути этого поклонения стало изобретение "кледализма" в "Скрытых лицах".

Если убрать первую букву "К" из этого слова, мы получим "ледализм", в котором сплетены воедино "Леда" и "Дали". Если вначале он обыграл слова "cle" ("ключ") и "Дали", то теперь, похоже, неожиданно увидел это новое сущностное для него сочетание, почувствовав, что судьба преподнесла ему еще один сюрреалистический "объективный шанс". В греческой мифологии Леда, дочь Фестия, царя Этолии, была замужем за царем Спарты Тиндареем. Соблазненная Зевсом, который сошел к ней в образе Лебедя, она родила близнецов Кастора и Полидевка, по прозвищу Диоскуры ("сыновья Зевса"), и дочь — прекрасную Елену (впоследствии Елена Троянская). Поскольку настоящим именем Галы было имя Елена, Дали оставалось сделать один шаг, чтобы прийти к той мысли, будто он и Гала обладали душами брата и сестры, к тому же божественного происхождения. В 1961 году он сделал посвящение на своем эскизе к "Битве при Тетуане": "Pour Helene, son dioscure, Dali" ("Елене от Диоскура, Дали")³. На этом Дали не остановился и пошел дальше в отождествлении Галы с самой Ледой, поскольку она, помимо духовного сродства с ним, была для него воплощением умершей матери. Именно в этом образе она предстает на картине "Атомная Леда", неоконченный эскиз которой среди других последних работ был показан на второй выставке Дали в галерее "Бинью". Выставка состоялась с 25 ноября 1947 года по 5 января 1948-го. Дали комментировал:

Насколько я знаю — а я верю, что знаю наверняка, — в "Атомной Леде" море впервые изображено не соприкасающимся с землей; так, будто вы можете просунуть ладонь между морем и берегом и не намочить ее. Так, по-моему, проецируется на плоскость воображения один из наиболее таинственных и извечных мифов о происхождении человеческого из соединения "божественного и животного", и наоборот.

Вместо привычного смешения плоти и перьев, традиционно изображаемого при трактовке этой темы, с обязательным переплетением рук Леды и шеи Лебедя, Дали представляет нам возвышенное переживание либидо, как бы парящее в воздухе, в соответствии с современной теорией "несоприкосновения" внутриатомной физики.

Леда не прикасается к Лебедю, Леда не опирается о сиденье, сиденье не касается постамента, постамент не прикасается к морю, море не соприкасается с берегом. Здесь, по моему представлению, и скрыт корень тайны творения души — в отделении элементов земли и воды⁴.

"Атомная Леда", законченная в 1949 году, "вознесла Галу" на уровень "богини моей метафизики"⁵, говорил позже Дали. То, что "Леда" — плод нечеловеческого труда и интеллекта, подтверждает эскиз, показанный на выставке в галерее "Бинью", и многочисленные наброски к картине. Над ними автор работал в сотрудничестве с румынским математиком, князем М. Гикой, следствием чего стала чрезвычайная точность плана и пропорций⁶.Хотя возвышение Галы до уровня богини далианской метафизики кажется бесспорным, исполнение художником "подвешенного пространства" на конечном варианте картины не является вполне удовлетворительным, поскольку море выглядит скорее приклеенным к земле, нежели парящим над ней. А лебедь, срисованный с набитых чучел, больше похож на игрушку⁷. Удивительно также, что Дали не удалось в совершенстве изобразить лицо Галы. В эскизах сходство минимальное, в окончательном варианте — вообще приблизительное. Дали не повторил подвига правдолюбия, осуществленного в "Галарине", и когда он пытался приукрасить внешность Галы, смягчить черты ее лица, сделать ее моложе и привлекательнее, результат всегда оказывался неудовлетворительным.

Кроме эскиза к "Атомной Леде" галерея "Бинью" представила еще четырнадцать последних работ Дали маслом, "Корзинку с хлебом" 1926 года ("показанную по многочисленным просьбам"), одну гравюру, иллюстрации к "Опытам" Монтеня, "Метанию подков" Билли Роуза, "Макбету" и к готовящемуся изданию "Пятидесяти секретов магического ремесла". Помимо этого были выставлены многие рисунки и акварели без названий⁸.

Среди картин были еще две, написанные в 1947 году до завершения "Атомной Леды" и развивающие новую тему "несоприкосновения" во внутриатомной физике: "Дематериализация носа Нерона" (известная также под названием "Расщепление атома") и "Внутриатомное равновесие лебединого пера". Дали усердно выжимал из этой темы все, что только мог⁹.

К началу работы над "Атомной Ледой" новая концепция обрела четкую форму. Мысли о Порт-Льигате и Кадакесе не покидали художника. Он постоянно думал о возвращении. Однажды ему пришло в голову, что Гала будучи Ледой стала божеством, охраняющим их средиземноморский дом. Конечно! Она воодушевила его на покупку лачуги у Лидии, отказалась от удовольствий парижской жизни, переехала с ним в это заброшенное убежище, посвятила много времени оборудованию дома и украсила его своим присутствием. Наконец, она вылечила Дали от сексуальных расстройств. Кто, как не она, наполняла это место своей магической силой?

От богини-хранительницы до Мадонны Порт-Льигата оставался один шаг. Изображения Мадонны начали появляться в работах Дали с 1943 года¹⁰. Первая, уже связанная с Порт-Льигатом, но еще не в образе Галы, датирована 1946 годом. Дали использовал эту картину и надпись "Мадонна Порт-Льигата, сохрани меня!" в качестве фронтисписа "Пятидесяти секретов магического ремесла".

Гала была скорее Магдалиной, нежели Мадонной. В некотором роде она усыновила Дали. А к своей дочери Сесиль совсем не проявляла материнских чувств. Тем не менее идея представить Музу в виде Девы Марии все более и более преследовала Дали. Поводом к окончательному решению послужила церковная дискуссия конца 1940-х годов о Вознесении Богоматери, которая привела к объявлению догмата в 1950 году. Дали, с его интуицией, почувствовал, что он мог бы использовать тему Вознесения в своих атомных экспериментах. Результатом явилась "Мадонна Порт-Льигата"¹¹.

Примечания

1. Из разговора с P. Вильяр в Фигерасе 28 июня 1996 г.

2. Дали подписал полотно "Постоянство памяти" "Оливер Сальвадор Дали 1931", см.: DOH, р. 114; возможно, что первой картиной, подписанной "Гала-Сальвадор Дали" была "Встреча с иллюзией и реальностью момента. Яичница, представленная на тарелке" (1932, воспроизведена в DOH, р. 127).

3. Подробности посвящения см.: Descharnes, The World of Salvador Dali, p. 199.

4. "Выставка Дали в галерее "Бинью". Комментарий к эскизу "Атомной Леды" (Dali News, New York, 25 November 1947, p. 2, воспроизведено в VPSD, p. 125).

5. UC, p. 218.

6. Dali. Arquitectura (каталог, см.: "Библиография", разд. 1), pp. 152-153; Descharnes and Neret, Dali, II, pp. 551-552.

7. Morse, Animal Creckers, p. 229.

8. Фонд Галы — Сальвадора Дали, Фигерас.

9. Воспроизведено в DOH, pp. 306-307.

10. Descharnes and Neret, Dali, I, p. 362.

11. Descharnes, The World of Salvador Dali, p. 182.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница