"Тайная жизнь" — американский бестселлер
В сентябре 1942 года Дали занимался рекламой "Тайной жизни", которая должна была выйти одновременно в Нью-Йорке и в Лондоне. Для журнала "Click" ("Трещотка") он составил предварительный обзор, изобилующий фотографическими трюками, обрывками комментариев и рисунками. Дали за работой на своем "символическом столе" (фигура обнаженной девушки без головы, лежащая на спине); мягкие часы, свисающие с головы Галы; яичница в виде обнаженной груди; две балерины из сна Дали, прыгающие по его кровати. Дали бравирует своими удивительными усами и темным цветом кожи. Он элегантен и, бесспорно, хорош собой1.
Кроме фотографий, Дали собирался издать подборку отрывков из книги до ее публикации. Некоторые фрагменты он спешно отправил своей сестре в начале сентября из Лос-Анджелеса, разместившись с Галой в отеле "Беверли Хиллз", где обычно останавливались голливудские звезды. В отличие от отца и мачехи, Анна Мария знала английский язык, который изучала еще в 1935 году в Барселонском университете. Она даже сделала перевод некоторых глав биографии и надеялась, что Сальвадор доверит ей перевод "Тайной жизни" на испанский язык. Эта надежда разбилась вдребезги с появлением аргентинского издания книги в 1944 году2. Дали просил Анну Марию не обижаться на тот отрывок, где вспоминал, как ударил ее по голове; ей было два года, ему — шесть. Этот эпизод он вставил с единственной целью — показать свою детскую капризность. Брат заверял ее, что в книге о всей семье говорилось с любовью, "любые недоразумения, которые могли быть между нами в прошлом, я утаил". В том же письме Дали восторженно писал о только что купленном роскошном "Кадиллаке". Они путешествовали в нем на Запад и теперь намеревались вернуться в Нью-Йорк. Он заменил окна в автомобиле на двухцветные, сделанные по его эскизу, а все стандартные ручки — на аксессуары в стиле Людовика XVI. Его картины продаются настолько хорошо, что он даже пытался выслать им деньги, однако это оказалось абсолютно невозможным из-за международной обстановки. Вместо этого он постарается приложить все усилия, чтобы они получили оставленные для них в Лиссабоне некоторые сбережения. Он надеялся, что вернется в Испанию следующей весной, и просил сестру писать почаще3.
Дали не чувствовал себя в Соединенных Штатах в полной мере дома, но, конечно же, замечательно проводил время. В довершение всего "Тайная жизнь" немедленно стала сенсацией. В печати появилось множество отзывов. Издание выглядело весьма изысканным благодаря усилиям Каресс Кросби. Издатель Бартон К. Гофман на обороте титульного листа выразил ей благодарность, которая исчезла из последующих изданий. На первой странице суперобложки была воспроизведена в цвете самая известная в Америке картина Дали — "Постоянство памяти", на последней — очаровательный рисунок обнаженной ребячливой Галы. Она сидит верхом на маленькой лодке, увенчанной головой орла. Надпись гласила: "Гала никогда не любит размышлять о прошлом". На переплете в центре помещен рисунок тушью, на розовом фоне которого изнуренный человек протягивает крест к двум сражающимся в небе истребителям. Один из них охвачен пламенем. Смысл рисунка, очевидно, соответствовал заключительным страницам книги: поискам Бога и убеждению Дали в том, что мир нуждается в возрождении католической веры4.
Книга была богато иллюстрирована сотнями рисунков, фотографий и репродукций. Дали не удержался и на заднем внутреннем отвороте суперобложки поместил отзывы о себе великих людей: "Воображение Дали напоминает мне вечный двигатель" (Пикассо); "Я никогда не видел более яркого представителя испанской нации. Что за фанатизм!" (Фрейд), "Книга Дали представляет собой странную картину — дико смешную, агрессивную, оскорбительную, фанатично провокационную, беспечно красивую. Посмотрите, что стоит за этим: ум, полный уважения к традициям, и сердце, страстно жаждущее веры" (Андре Моруа).
Среди многочисленных фотографий Дали, включенных в книгу, выделяется снимок, сделанный Филиппом Хальсманом, на котором художник изображен со словами ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ, начертанными на лбу. Хальсман близко сошелся с Дали, обоим был свойствен этакий дурашливый тип юмора. Кроме того, Дали поразила изобретательность фотографического гения Хальсмана, а фотохудожник восхищался неиссякаемым потоком идей испанца. Их дружба стимулировала сотрудничество, которое спорадически возникало на протяжении десятилетий.
"Тайная жизнь" получила неоднозначную оценку, на что Дали, собственно, и рассчитывал. Но даже те критики, которые невзлюбили ее, не отрицали оригинальности и смелости автора. Полная неосведомленность репортеров об Испании, не говоря уже о Каталонии, не позволила им в полной мере оценить описание Дали своей родины. К тому же им не удалось понять юмор книги. Единственным исключением стал Джеймс Турбер, написавший остроумнейшую заметку под названием "Тайная жизнь Джеймса Турбера" для "The New Yorker". "Того, что было у Сальви, у большинства из нас в детстве не было, — писал он язвительно, — эти прекрасные декорации, персонажи и костюмы для маленького отчаянного бунта против всего чистого, традиционного и удобного"5. Анонимному комментатору "Time" также удалось уловить некоторые особенности юмора Дали: автобиография переполнена "дикими джунглями фантазии, позерства, животного смеха, нарциссизма и садистских откровений", "это одна из книг последнего года, перед которой невозможно устоять"6. Года? "Одна из самых необыкновенных книг нашего века", — высказался другой критик7. Один из обозревателей предположил, что "Тайная жизнь" имеет мало общего с настоящей жизнью автора, оказавшись "попыткой добровольного мракобесия всех времен и народов"8. Малкольм Каули из "New Republic" ("Новая Республика") предположил, что через сто лет книга предстанет как "одно из доказательств крушения Западной Европы"9. Клифтон Фэйдиман из "The New Yorker" посчитал "Тайную жизнь" "оскалом ночного кошмара". Дали был плохим мальчиком, "а если вы думаете, что плохим мальчикам не следует писать автобиографии, вам лучше не совать нос в "Тайную жизнь"10. Эльза Максвелл все-таки сунула свой нос в книгу, и ей это понравилось. "Прочитайте эту бодлеровскую книгу, позвольте себе пройти сквозь этот запутанный лабиринт психоневрозов", — советовала она11. Сол А. Дэвидсон нашел книгу шизофренической и садистической: она читалась как воспоминания обитателя психиатрической больницы12.
Луис Бунюэль с 1941 года работал в отделе документального кино Музея современного искусства. Конечно же, ему было любопытно, что Дали написал в "Тайной жизни" о нем и об их сотрудничестве. Заметки на экземпляре книги свидетельствуют, что прочитанное ему не очень-то понравилось. Дважды он нацарапал на полях: "Это ложь!" Отрывок, в котором Дали доказывает, что вся ответственность за антикатолицизм "Золотого века" лежит исключительно на Бунюэле, никак не комментируется; тем не менее мы осмелимся предположить, что именно Дали стал причиной изменения отношения к Бунюэлю в МОМА (Музей современного искусства) и увольнения кинорежиссера из музея в июне следующего года. В это время политическое досье Бунюэля проходило проверку в Вашингтоне, и ему вполне могли повредить воспоминания Дали о работе над "Золотым веком", но Дали хотел всего лишь показать, что его отношения с Америкой складываются нормально13.
Если Бунюэль не обратил особого внимания на "Тайную жизнь", то Джордж Оруэлл отнесся к ней презрительно. Пространный отзыв Оруэлла "Право священника быть судимым только духовным судом: некоторые заметки о Сальвадоре Дали" остается наиболее интересной оценкой книги в Англии. С точки зрения Оруэлла, Дали — отвратительный человек, чье живописное творчество и безупречное мастерство "очень ценны" как симптомы разложения капиталистической цивилизации. В том, что книга в корне лжива, сомнений быть не могло: "Дали предпринимает прямое, безошибочное нападение на благоразумие и благопристойность; и даже — на саму жизнь, если учесть свойство некоторых картин Дали, способных, как порнографическая открытка, отравлять воображение". Пуританину Оруэллу, для которого любая порнография была неприемлема (в тексте есть также ссылки на "грязные" открытки), "Тайная жизнь" показалась "стриптизом в розовом свете рампы". Теплое отношение к Дали было для него принципиально невозможным.
По Оруэллу, двумя главными героями книги были "сексуальная извращенность и некрофилия", от которых недалеко ушла и копрофилия как третий персонаж. Просматривая бесконечные иллюстрации издания, он был потрясен вездесущностью сексуальных символов, и первого среди них — "нашей старой подруги — туфельки на высокой шпильке" (Дали всегда с радостью признавал, что это один из "наиболее действенных" фетишей его жизни14). Оруэлл замечал, что костыли и чаши с теплым молоком стали личным достижением Дали в длинном списке человеческих извращений, так же как и его любовь к дохлым ослам. Что касается гомосексуализма, который Дали отрицал, у Оруэлла было свое мнение. Он намекал на "отдающие голубизной рисунки молодости". Если Дали не создавал специально сюрреалистическую работу, он обычно соскальзывал обратно в свою эдвардианскую манеру, отмечал Оруэлл, то есть в неизбежную стилизацию под Ар Нуво. Возможно, Дали выражал себя наиболее удачно именно через этот стиль. Оруэлл был глубоко оскорблен отношением Дали к испанской Гражданской войне, что естественно, если вспомнить его собственный опыт, пережитый в Каталонии. Он писал, что художник "коварно избегает выбора" и, обратившись в католичество, поспешно покидает Европу и бежит в Америку "как крыса", когда немцы заняли Францию. "Одним прыжком и без тени раскаяния он перемахнул из модных салонов Парижа на грудь Авраама". Оруэлл ни разу не упомянул о чувстве юмора Дали, без сомнения, одном из важнейших его свойств. Он не дал никаких оценок Дали как писателю. "Тайная жизнь" — "зловонная книга. Если бы страницы книг могли источать запах, то эта книга воняла бы, это точно. Вот мысль, которая может польстить Дали".
Парадоксально, но честная попытка Оруэлла дать оценку "Тайной жизни" вошла в противоречие со смехотворной строгостью британской цензуры того времени. "Право священника" Оруэлла должно было быть напечатано в 1944 году в обозрении "Saturday Book" ("Субботний журнал") и номер уже был готов к выпуску, когда издатели Хатчинсоны решили изъять этот текст, найдя его непристойным. Ни один экземпляр с эссе Оруэлла не вышел. Такой была Англия всего лишь полвека назад15.
Примечания
1. "Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим" (Click, New York, September 1942; воспроизведено в VPSD, p. 103).
2. Анна Мария опубликовала перевод рассказа Мориса Баринга "Флейта Шянь Луаня" в DestiNo, Barcelona, No. 429, 6 October 1945; из письма Сальвадора Дали Анне Марии (коллекция Пере Вей, Кадакес).
3. Неопубликованное письмо из коллекции Пере Вей, Кадакес.
4. Рисунок воспроизведен в цвете: Fornes, Dali y los libros, p. 40.
5. New Yorker, 27 February 1943; цит.: Secrest, p. 183.
6. "Не такая уж и тайная жизнь" (Time, New York, 28 December 1942, pp. 30-31).
7. Бенжамин де Кассерес, см. альбом с вырезками отзывов о "Тайной жизни", составленный Галой. Хранится в Фонде Галы — Сальвадора Дали, Фигерас.
8. Nation, New York, 6 Febryary 1943.
9. Цит.: Etherington-Smith, p. 326.
10. Ibid.
11. "Бесстрашная Эльза Максвелл" (Dallas Texas Herald, 24 January 1943).
12. Цит.: VPSD, p. 104.
13. SVBLD, p. 365; экземпляр "Тайной жизни", принадлежавший Луису Бунюэлю, находится в Архиве Бунюэля в Министерстве культуры, Мадрид.
14. SL, plate VI.
15. Orwell, "Benefit of Clergy", p. 195.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
