Зал сокровищ
Этот зал, так названный самим Сальвадором Дали, весь обшит красным бархатом, будто шкатулка а\я драгоценностей. В нем находятся важнейшие из экспонатов Театра-Музея и, одновременно, произведения художника, наиболее ярко выражающие дух его творчества. И снова работы следуют не в хронологическом порядке, позволяя однако посетителю принять участие в занятной игре аналогий и контрастов, ссылок на художественный стиль и идейное содержание, приближающих нас к истории искусства, Возрождению (в частности, к Рафаэлю), к известным авангардным движениям, к науке, к Гала, к самому живописцу, запечатлевшему себя в автопортрете, к его вечно любимому пейзажу и к художнику Марьяно Фортуню. В этом зале нам станут понятны многие навязчивые идеи и предпочтения Сальвадора Дали.
Войдя внутрь этого зала, мы видим перед собой "Корзинку с хлебом" (1945) [С31]. Эту важнейшую картину, сопровождавшую супругов Дали во всех переездах, Гала считала лучшим подарком, когда-либо сделанным ей художником: она полна таинственности, это — абсолютная загадка. Выбранная в качестве иллюстрации "Плана Маршалла", программы американской помощи по восстановлению Европы в послевоенные годы, картина стала предметом многочисленных исследований и неоднократно приводилась самим художником в качестве примера. Так, в одном из самых ключевых высказываний, он дает нам критерии для анализа этого полотна: "Полгода моей задачей было овладеть утерянной техникой старых мастеров, достичь предвзрывной неподвижности предмета. Это самая строго выдержанная картина с точки зрения геометрической композиции. Структурные силовые линии напряжены до последнего предела. Еще чуть-чуть — и с этой горбушкой случится корпускулярный взрыв. За двадцать лет корзинка превратилась в корону, а хлеб обрел компактность локтя или носорожьего рога".
Рядом с этой работой присутствует Гала, жена и вдохновительница художника. Справа — "Гала со спины, смотрящаяся в невидимое зеркало" (1960) [С39], а слева — "Атомная Леда" (1949) [С34], свидетельствующая об интересе художника к науке. Относительно этой второй картины Дали заявлял: "Я не могу утверждать, что моя "Леда", в которой все парит в пространстве, — шедевр. В эпоху ужасающего механического прогресса и духовного распада, в которую мы живем, мне это кажется невозможным. Но я могу гарантировать, что она останется шедевром среди остальных произведений Дали. Я также могу гарантировать, что более похвально творить красоту в 1947 году, чем под отеческой опекой какого-нибудь Перуджино. Мне потребуется еще четыре месяца, чтобы закончить "Леду". Как только она будет закончена, я снова выставлю ее в Нью-Йорке, а на следующий день она отправится в Европу. В наилегчайших, хитроумно сконструированных коробках поедут: "Леда" — в моей правой руке, "Корзинка с хлебом" — в моей левой руке и колосок пшеницы — в моей второй правой руке, то есть в руке Гала".
Еще два полотна — "Галарина" (1945) [С32] и картина с названием "Гала, созерцающая Гиперщдическое распятие" (1954), этюд к картине "Гиперкубическое распятие", выставленной в Метрополитен-музее в Нью-Йорке, а также рисунки — эскиз к картине "Моя жена, обнаженная, смотрит на свое тело, ставшее лесенкой, тремя позвонками колонны, небом и архитектурой" (1945), был куплен на аукционе Фондом "Гала-Сальвадор Дали" и экспонируется здесь рядом со схожим по тематике, уже упомянутым полотном "Гола со спины, смотрящаяся в невидимое зеркало" (1960) [С39], и второй рисунок "Портрет смеющейся Гала" (1969), делают еще более очевидным властное присутствие Гала в Театре-Музее и, в частности, в этом зале.
Работы Дали часто воспроизводятся на обложке книг, журналов и каталогов
Также следует отметить восхитительное полотно скромных размеров "Призрак сексуальной привлекательности" (1934) [С19], в котором художник представлен мальчиком в матроске, созерцающим чудовище сексуальности; "Растраивающийся автопортрет" (1926-27) ярко выраженного футуристического происхождения с тройным, характерным для этого периода силуэтом художника; "Сифон и бутылочка рома (кубистская живопись)" (1924) [С8], схематичная, полная символики работа, явно демонстрирующая влияние итальянских художников — Джоржо де Кирико и других "метафизиков"; "Порт-Альгер" (ок. 1923) [С5] — вид на Кадакес, выполненный на пленере; несомненная ссылка на живопись Марьяно Фортуня, этюд к "Битве при Тетуане" (1962) с многозначащим посвящением по-французски: "Гала — заре моей жизни от Дали, 1962 г", в которой привлекают внимание зияющие пустотой лица всадников и до мельчайших подробностей выписанные кони; и незавершенный "Портрет Рамонеты Монсальватже" (1925), дамы из Фигераса, окруженный легкой таинственностью. По поводу "Портрета смеющейся Гала", также названного автором "Портрет Гала по пятнам на бумаге" и использованного для обложки каталога выставки "Дали: картины и рисунки, 1965-70 гг". в нью-йоркской галерее М. Нодлера, Дали говорил, что он хотел видеть улыбку Гала при каждом посещении этого зала, поэтому этот рисунок всегда находится здесь, в указанном художником месте.
Организационные нужды экспозиции могут вызывать замену какого-либо из упомянутых произведений этого зала другими работами: "Кубистская композиция. Портрет Федерико Гарсии Лорка" (ок. 1923 г.), "Девушка из Фигераса" (1926) [СИ], "Портрет господина Эмилио Терри" (1934), "Человек с головой, полной облаков" (1936), "Исчезающее изображение" (1938) [С23], "Три женщины, имитирующие движения парусника" (1940), "Тройное явление лица Гала" (1945) или "Дематериализация носа Нерона" (1947).
Зал Сокровищ, обитый красным бархатом, будто шкатулка для драгоценностей
Картина «Галарина», 1945
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
