Добавьте в закладки эту страницу, если она вам понравилась. Спасибо.

Второй и третий этажи

По лестнице нас сопровождают ритмично чередующиеся двенадцать гравюр из серии "Фантазии на темы темниц", более известной как "Тюрьмы", итальянского архитектора и гравировщика XVIII века Джованни Баттисты Пиранези, в факсимильном издании Национальной библиотеки Парижа. Дали особенно привлекали фантастичность композиции и маньеризм этих гравюр, изображающих прерывистые, запутанные, хаотичные пространственные построения. Тюремные стены Пиранези напоминали Дали стены Театра-Музея до реставрации. В этом смысле Дали следовал за Леонардо да Винчи и Пьеро ди Косимо, советовавшим обращать внимание на неровности стен, зачастую служившие им источниками вдохновения. По оси винтовой лестницы, поверх центральных ламп, висят маскарадные костюмы от Диора (в то время там еще работал Пьер Карден), в которых Дали и Гала появились на балу-маскараде у Карлоса де Беистеги в венецианском Дворце Лабиа. Фотография, снятая на балу, помещена у начала лестницы напротив скульптуры "Орла", подаренной спортивной командой из Вальса. В этих костюмах также улавливается влияние испанской литературной образности, а именно повести "Треугольная шляпа" Педро Аларкона, о персонажах которой напоминают треуголка, череп и изящные банты.

На одной из площадок лестницы, после антропоморфного входа-рта на второй этаж, одним мазком гипса по пенопласту сымпровизирован персонаж в маске и с раковиной, держащий сломанную колонну с драпировкой. Продолжая путь к Залу Шедевров, мы встретим серебряную голову, напоминающую головы Кастора и Поллукса из Порт-Льигата, точно так же на подставке из черного пенопласта. И, наконец, мы увидим большой холст "Кибернетическая одалиска" (1978), в решении которого художник использовал метод цветных анаглифов Белы Юлеша, американского ученого венгерского происхождения, специализировавшегося построении объемного, трехмерного изображения. Эта картина входит в серию работ, созданных Дали с опорой на новейшие исследования в области оптики.

На третьем этаже мы можем посетить Зал Шедевров, где в характерном хронологическом беспорядке выставлены произведения различных авторов, собранные Дали на протяжении разных лет, а также несколько его собственных работ, которые художник считал "нетленными шедеврами". Все они участвуют в игре художественной и интеллектуальной переклички, знакомящей посетителя с творческим гением Дали и лежащей в основе создания Театра-Музея.

В этом зале следует отметить холст Эль Греко (1542-1614) "Святой Павел", помещенный между двумя работами Герарда Доу (1613-1675) — "Визит врача" и "Пряха", также известная как "Портрет матери Рембрандта", для Дали эти два полотна были, "возможно, двумя стереоскопическими опытами", и он считал голландского живописца, ученика Рембрандта, первым художником, отважившимся на подобные эксперименты. Насчет первой картины Дали говорил, что, вглядевшись в полотно, в изучаемой доктором пробирке можно увидеть нечто, напоминающее череп, символ смерти. Привлекают наше внимание еще две небольшие картины: "Портрет Наполеона" и этюд "Солдаты" — образчики салонного искусства, принадлежащие кисти художника-академиста Эрнеста Мейсонье (1815-1891), которого Дали часто хвалил за пристрастие к правдоподобию и точности детали, называя его мастером рукодельной цветной фотографии. Также здесь есть работа Адольфа Вильяма Бугеро (1825-1905) "Обнаженная"; две картины Марьяно Фортуня (1838-1874) — "Коллекционер открыток" и "Альгамбрский суд" (по словам Дали, в одном из писем Фортунь отзывался об этой картине, как об одной из самых любимых); два полотна Модеста Уржеля (1839-1919): "Кладбище", торжественное выражение идеи одиночества, и картина "Без названия", переулок ночью, которую Дали считал одной из лучших работ этого художника. Кроме того, здесь выставлен экземпляр знаменитого "Boite en valise" Марселя Дюшана Присутствие Дюшана в музее чрезвычайно значительно, оно является как бы основополагающим, поскольку Театр-Музей тоже можно рассматривать как огромный "готовый объект". В "Boite en valisе", посвященном Гала и Сальвадору Дали своеобразном каталоге с репродукциями произведений искусства на отдельных листах, размещенных в витрине в кажущемся беспорядке, следует отметить репродукцию Джоконды с усами и непристойной аббревиатурой "L.H.O.O.Q.". Дали пояснял по ПОВОДУ этого произведения, что оно было подвергнуто "ультраинтелектуальной атаке движения Дада, В 1919 году Марсель Дюшан пририсовал Джоконде УСИКИ С бородкой, а ВНИЗУ подписал ставшее ИЗВЕСТНЫМ Сокращением "L.H.O.O.Q.." (у нее в заду свербит)".

Среди "нетленных шедевров" Сальвадора Дали экспонируется неоконченный холст "Набросок портрета Гала в манере автоматического письма" 1932) — подробный анализ лица Гала, аналогичный "Параноическойметаморфозелица Гала" [С16] или "Портрету Гала с двумя бараньими ребрышками, удерживающимиравновесие на ее плече" (1933) [С17], картине, в которой соединено то, что Дали больше всего любил — бараньи ребрышки и Гала. В статье "Нью-Йоркменя приветствует" Дали поясняет:

"В те ясные осенние вечера в Порт-Льигате я обычно клал два жареных бараньих ребрышка на плечи Гала и, пока солнце заходило, наблюдал за передвижением маленьких теней, отбрасываемых удерживающимися в равновесии ребрышками на впадинках и выступах плоти моей любимой женщины. Так, наконец, у меня возникли достаточно четкие и привлекательные образы для выставки в Нью-Йорке". Сопровождают эти картины два полотна 1956 года, относящиеся к ядерно-мистическому этапу творчества, — "Охотник" и "Святая в окружении трех пи-мезонов", последняя работа вдохновлена научными открытиями, касающимися ядерной энергии и пионов. Также мы видим здесь картину "Дали со спины, пишущий Гала со спины, увековеченную шестью виртуальными роговицами, отраженными в шести настоящих зеркалах" (1972-73) [С44]. На первом этаже мы можем увидеть еще два варианта этой картины с тем же названием, образующие стереоскопическую группу, а также рисунок с отчетливыми мотивами "Венеры с зеркалом" Веласкеса "Набросок портрета Гала к картине "Сто тысяч виртуальных дев, временно отраженных реальными зеркалами, количество которых следует определить"" (1974). И, наконец, в этом зале обычно выставляется картина с названием "Копия картины Рубенса, скопированная с картины Леонардо" (1979), попытка воспроизведения форм и движений с холстов Леонардо да Винчи, восхищавших Дали тем, что в батальной живописи с такой композицией, по его словам, сложно понять, кто кого убивает.

Покинув Зал Шедевров, слева мы видим вход в коридор, огибающий партер театра. Дали открыл его для посещения и повесил там указатель одной из улиц города Канны, Рю Траян, названной в честь римского императора, завоевавшего Дакию и тем, по мнению художника, посеявшего семена будущей Европы. Со всей вероятностью можно сказать, что эта табличка в очередной раз отсылает нас к Международной выставке сюрреализма 1938 года, на которой также использовались указатели улиц и переулков. Гипсовая копия "Раба" Микеланджело, выкрашенная черной краской и накрытая ярмом, предваряет вход в столь же абсолютно черное помещение, в котором проводились различные выставки, а с 2004 года экспонируются великолепные рисунки Дали, иллюстрирующие его автобиографическую книгу "Тайная жизнь Сальвадора Дали" и позволяющие нам подобрать основные ключи к жизни и творчеству художника. Кроме того, можно убедиться, что рисунок служит автору не просто иллюстрацией, но является незаменимым средством повествования свидетельствует о том, с какой жизненной силой и упорством Дали стремился в своих поисках приблизиться к идеалам традиции и Возрождения.

В коридоре, рама первого окна слева решена в виде силуэта с картины "Чета с головами, полными облаков" (1936) из фондов роттердамского музея Бойманс Ван Бенингеп. Здесь эта инсталляция превращает желанную иллюзию в действительность, ведь уже при входе в коридор можно разглядеть в контуре фигурного окна настоящие облака и феерию Театра-Музея.

В правой стороне коридора, в одной из ниш, мы видим "Муху" — необычную скульптуру из железа, накрытую москитной сеткой, что делает ее формы еще более непонятными. В конце помещения стеклянная стена манит нас полюбоваться развертывающимся спектаклем музея. Это одна из самых любимых смотровых площадок Дали, откуда видны мешки, напоминающие о композиции Марселя Дюшана "Plafond charge de 1.200 sacsa carbon", представленной в 1938 году на Международной выставке сюрреализма в Париже. Здесь же можно увидеть гипсовую скульптуру Франсеска Англеса, изображающую дремлющую в кресле-качалке старуху, копию картины Бугеро "Нимфы и сатир" и своего рода антропоморфный гипсовый лежак, похожий на скелет, привезенный из дома художника в Порт-Льигате. Дали часто повторял, что вид на сцену из окон галерей был одним из главных удовольствий, доставляемых ему Театром-Музеем.

Вернувшись на второй этаж, мы попадаем в так называемый Зал Антони Пичота. Взаимоотношения Дали с Антони Пичотом сложились давно, еще со времен дружбы между обоими семействами. Дали решил совместить открытие выставки "Пичот" и своего Театра-Музея и отвел ей постоянное место на втором этаже здания. В этом помещении мы можем увидеть работы маслом Пичота и несколько его рисунков, созданных между 1972 и 1989 гг. Как Дали, так и Пичот учились, хоть и с разницей в тридцать лет, у одного преподавателя рисунка — Хуана Нуньеса Фернандеса.

В соответствии с пожеланием Дали, вход в зал открывает огромное антропоморфное лицо со зрачками-пупсами, безголовой куклой вместо носа, волосами из кукурузных початков и увесистым живописным камнем на макушке. В создании этого артефакта участвовали оба художника.

У входа в первый зал слева висит полотно "Мнемозина" с изображением матери муз, жестом приглашающей нас войти. Напротив мы видим два живописных "Автопортрета" из камней, выполненные на основе точного воспроизведения анаморфной структуры пород минералов, слегка напоминающие по стилю Арчимбольдо, и фигуру стоящего Святого Георгия, тоже будто бы сложенную из камней и кусков мха. Впечатляющее полотно "Аллегория памяти" [С55] занимает видное место в самом конце левой части коридора на втором этаже. Три фигуры, изображенные на картине, могут быть соотнесены с отрывком из "Книги созерцания" Раймундо Луллия, описывающим три ипостаси души: "Первая помнит то, что вторая понимает, а третья желает. Вторая понимает то, что помнит первая и чего желает третья. Третья желает того, что помнит первая и понимает вторая". Это — ключ к иконографии, воплощенной в трех персонажах: памяти, разуме и воле. В другом конце коридора, справа, находится небольшое помещение, обшитое красной тканью, в котором обычно выставляются самые значительные произведения художника, например "День и ночь" — действие происходит в пещере памяти, у входа в нее стоит Мнемозина, озаряемая светом извне, а внизу царят ночь, темнота, и виднеется ряд каменных женских фигур. Дальше в коридоре мы видим вариации на тему "Грозы" венецианского художника Джорджоне, полотна, которые Пичот создал, вдохновленный многочисленными беседами с Дали о таинственных произведениях этого великого мастера эпохи Возрождения.

В связи с открытием музея Дали заявил в интервью "Диарио Ле Барселона": "...Пичот живописует фанатичную любовь, преклонение перед скалами мыса Креус, воспроизводимыми им в своеобразной манере гиперреализма и абсолютного фетишизма...". И именно с таким настроем следует созерцать композиции Антони Пичота.

«Венера Милосская с ящиками», 1964