Эпилог
За годы, прошедшие с момента смерти Дали, ни на выцветших берегах его моря, ни на равнине Ампурдана время не остановило свой бег. Личность Дали часто навещает людей, знавших его и те места, которые он сделал своими собственными. Художник часто навещает деревню Кадакес — до такой степени, что людям может даже теперь иногда показаться, будто они видят его поворачивающим за угол отцовского дома по пути к мысу Креус.
Как это ни странно, его дом в Порт-Льигате лишен всяких намеков на присутствие Дали. Он заброшен и покинут, а окна в нем наглухо закрыты ставнями. Сад превратился в скалистый склон; только увядающие кусты розмарина и лаванды Галы отмечают старые дорожки. Среди чертополоха и оливковых деревьев валяются сломанные колонны, а проржавевший и обгоревший автомобильный кузов почему-то попал в рыбацкую лодку, которую Дали имели обыкновение использовать как конструктивный элемент своих религиозных инсталляций.
Истинным мемориалом Дали являются его произведения — как художника, как писателя, как публициста и как исполнителя в жанре перформанса. И в этом состоит одна из проблем: в течение своей жизни Дали был настолько разносторонним, что только теперь начинает появляться достаточная перспектива, позволяющая оценить его творчество и его место в каноне живописи XX века. Человек редкого интеллекта, но одновременно также и человек, попавший в ловушку хрупкости собственной души, Дали продолжает оставаться загадкой и очередной вариацией затасканной темы художника как шамана, как создателя волшебных картинок.
За время, минувшее с тех пор, как он умер, среди историков искусства растет желание отделить личность Дали от его творчества. В случае Дали это особенно трудно сделать, поскольку он сделал свою жизнь произведением искусства, которое служило для его творчества источником информации и питало его. То, что Дали изображал себя эксцентричным денди, препятствовало надлежащей оценке его весьма реальных достижений. Но историки искусства, надо надеяться, продолжат упорные изыскания в этом направлении, поскольку за публичной фигурой Дали-позера скрывается артист, никогда не прекращавший исследовать свой внутренний и внешний миры и их возможности, художник, никогда не прекращавший усилий отыскать путь, которым живопись могла бы продвигаться вперед и вдохновлять людей в столетии, всё более и более находящемся во власти абстрактных чудес многочисленных научных открытий.
Может оказаться, что критики начнут также переоценивать более поздние периоды творчества Дали — вместо того чтобы отбрасывать все произведения, которые он сделал после своего великого сюрреалистического периода, закончившегося в начале 1940-х годов. В будущем его могут начать истолковывать не просто как художника-сюрреалиста, который, закончив черпать из постфрейдовского материнского кладезя, обратился, истощившись, к религиозным и повествовательным картинам, но как живописца, боровшегося за то, чтобы связать свое искусство с открытиями своего времени.
Надлежащей оценке его творчества препятствует тот факт, что Дали преднамеренно дистанцировался от художественного истеблишмента. Он наслаждался великосветским обществом, богатством и зрелостью в те времена, когда доминирующим мировоззрением в мире искусства было марксистское и когда кругом боготворили молодость. Он получил свое прозвище "Avida Dollars" — "алчущий долларов" — не просто так. Но эта анаграмма не встревожила Дали; скорее, она его развеселила и укрепила в противостоянии с оппонентами. Дело еще и в том, что с самых ранних лет в нем жило глубокое понимание возможности извлечь творческие результаты из тех напряженностей, которые являются следствием конфронтации и противостояния. "Я готов, чтобы люди говорили про Дали даже плохо, раз ничего иного не остается", — сказал он когда-то Максу Аубу1. По крайней мере, результатом его преднамеренных конфронтаций с авторитетами явились некоторые весьма интересные перформансы, а обильная и непрерывная реклама, окружавшая персону Дали, постоянно привлекала к его творчеству — причем привлекала во имя искусства — внимание громадной международной аудитории людей, которые чувствовали себя напрочь отчужденными от современного искусства, потому что были не в состоянии понять его.
Так в чём же Дали принадлежит искусству XX века? Он — созидатель, а не разрушитель, и он сила, с которой нужно считаться, потому что его картины задевают душу и находят отзвук в тех, кто, как это ни парадоксально, вообще не интересуется живописью. Дали был виртуозным коммуникатором, изощрённым специалистом по распространению своих взглядов и влияния через живопись, через литературную работу и через посредство публичных акций, которые он предпринимал на протяжении почти шестидесяти лет. Он "доставал" нас, он проникал в нас; мы чувствуем, что знаем его. Мы заинтересованы всем, что делал Дали, потому что он обладал такими свойствами, как энтузиазм и смелость в ломке всех барьеров.
"Он представляет собой архетип2 современного художника, — написал Ален Жуфруа, — в котором можно найти всю ностальгию и все бунты, которые волновали Пикассо, Брака или Макса Эрнста, — но в том головокружительном пространственно-временном континууме, где воображаемые музеи и самые противоположные чувствования сталкиваются в нас, образуя пробки, словно на дорогах в вечерние часы пик".
Творчество Дали будет подвергаться многократным переоценкам. Но его смелость и кураж, его воля и стремление победить собственные страхи, а также его картины, которые извлекали эти страхи на свет, будут говорить свое независимо от жизни Дали и от циклов критической моды, будут говорить во все времена и все столетия о том, что этот необычный, парадоксальный, страдающий человек сумел столь глубоко реализовать себя.
Примечания
1. В книге ранее ничего подобного не говорилось. Напоминают эту фразу — хотя и по-далиански — лишь слова из "Дневника гения": "Пусть про Дали говорят, даже если говорят хорошо".
2. Архетип — помимо значения "прототип", этот термин означает в психологии К. Юнга изначальные, врожденные психические структуры, образы и мотивы, лежащие в основе общечеловеческой символики сновидений, мифов, сказок и других созданий фантазии, в том числе художественной.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
