Многогранное зеркало
Кто же она, эта русская девушка, тревожащая или раздражающая родителей Эжена Гренделя, она, кому, несмотря на невероятные трудности, удается навязать свои желания, подчинить всех своим капризам? Пятнадцать писем, датированных 1916 годом (все, что уцелело до наших дней после уничтожения любовной переписки1), позволят восстановить если не портрет, то хотя бы эскиз ее многогранной личности.
Первое, что бросается в глаза при чтении писем: Гала одержима страстью. Ничто не может ее заставить отречься от любви, и ничто не занимает ее больше, чем любовь. Все, включая самые мелкие обыденные дела, сводится к одному, как будто ничто другое, кроме чувства, которое ее воодушевляет и на которое она затратила столько энергии, для нее не имеет значения. Гала живет страстью, эта страсть дает смысл ее существованию. Без страсти, — она это говорит, она это повторяет — не следует и жить: «... У меня нет ничего, ничего, ничего, кроме любви...»
Одна из основных черт ее характера — упрямство. Когда у Гала появляется какая-нибудь навязчивая идея, она культивирует ее и никогда от нее не отказывается. Чем больше идея вызывает возражений, тем притягательнее она становится для Гала. Гала вовсе не склонна к промедлению, к сомнению, дилеммам. Эта девушка быстро принимает решения и никогда от них не отступается. Раз уж она выбрала свой путь, то идет по нему, рискуя, впрочем, заблудиться. Она непреклонна. Гала не листок, летящий туда, куда дует ветер. Есть в ней что-то, в том, как она создает свою биографию, от «железной женщины». Под самыми нежными словами водяными знаками проступают ее исключительные уверенность в себе и воля.
Но такой анализ был бы слишком поверхностным. Гала — это становится понятным из ее первых писем 1916 года — не проста. Она вся создана из противоречий. Рядом с железной женщиной, пассионарией, клянущейся в вечной любви, в ней соседствует диаметрально противоположная натура.
Гала легкомысленна. Хотя о ней нельзя сказать, что у нее денег куры не клюют, но все же, несмотря на то, что идет война, она, едва приехав в Париж, начала бегать по магазинам. Ее жених в Аржикуре, в нескольких километрах от страшнейших боев, его скоро переведут в действующую часть, но Гала пишет ему, чтобы сообщить о покупке «Blanc de Coty» — духов, от которых она без ума. Она признается, что разорится на «Blanc de Coty»: «... Так как я очень порочна, я люблю духи». Чтобы оправдаться, Гала утверждает, что начнет ими пользоваться, только когда вернется Поль: «Обещаю тебе не трогать их до того, как ты будешь здесь, и — ты увидишь, — флакон будет полным». Легкомысленная мотовка! Ее заботы часто бывают достойными красавицы Отеро или Лианы де Пужи — этих непревзойденных куртизанок: она красит ногти, пользуется духами и наряжается, не боясь, как они, разориться на безделушках. Так как Гала умеет шить (да и мадам Грендель — бывшая портниха), она придумывает себе фантастические наряды. Однажды она приколола образчики ткани к одному из своих писем и нарисовала на полях сказочные туалеты, над которыми трудилась: черное платье, розовая блузка, жилет «а-ля рюс» цвета золота, с зеленой подкладкой и меховой оторочкой. Представляла ли Гала себе, насколько ее жизнь отличается от повседневной жизни Поля в госпитале, в окопах?
По крайней мере, она употребит свой талант на то, чтобы скрасить отдых воина. Женщина до кончика ногтей, Гала оставляет за собой привилегию быть красивой, следовательно тратить деньги на несущественные вещи (непременное желание иметь их удивляет всех, особенно Поля и его родителей). Она расходует массу денег на духи, платья и говорит: «Верь мне: все это, чтобы нравиться тебе!» Гала умеет соблазнять. Кокетство — это всего лишь оружие, призванное осуществить благородную задачу — завоевать любимого мужчину. Полного завоевания так никогда и не произойдет, но оно останется делом каждого мгновения ее жизни. «Не думай, что я порочная кокетка, я говорю тебе правду. Верь мне. Это единственно для тебя». Гала из тех женщин, кто следит безжалостным критическим взглядом за своей внешностью, не довольствуется первой победой и относится к любви как к длительному крестовому походу.
Кокетство Гала — качество врожденное и довольно развитое. Никто ее не обучал кокетству. Ей совершенно естественно привилась любовь к роскоши, столь чуждая семье Грендель, придерживающейся скромных нравов вопреки финансовому благополучию отца. Гала холит свое тело, руки ее безупречны. Мать называла ее, расскажет Гала Полю, «принцессой-на-горошине», потому что, как героиня сказки о принцессе на горошине, она занимается только собой, читает, шьет или пишет Полю. Она никогда не портит свои драгоценные руки домашней работой. Метла и половая тряпка ей так же мало знакомы, как и «бесполезные» походы в бакалею, хотя она всегда готова побродить по магазинам, полным «приятных мелочей». Если Жермена, горничная Гренделей, отсутствует в течение нескольких дней, Гала все же спускается со своих высот и может, засучив рукава, почистить и постирать, потому что она не терпит неопрятности. Любовь к чистоте и порядку у нее маниакальная, она считает, что на ней или вокруг нее все до мелочей должно быть в безукоризненном порядке. Была какая-то строгость в ее женской натуре, безупречность, и даже если ей по вкусу были оригинальные, неожиданные вещи (такие, например, как жилет «а-ля рюс» с меховой отделкой), она никогда не упускала из виду мелочей и не допускала никакой небрежности ни в искусстве следить за собой, ни в окружающей обстановке. По поводу мании наводить порядок, овладевавшей ею, когда она видела хаос, запустение, Гала любила говорить, что родилась не для «этого». «Этим» Гала презрительно называет домашнюю работу. Она может ею заниматься, но скрепя сердце: «Я ненавижу заниматься хозяйством, — пишет она Полю, и Поль примет ее слова к сведению. Все это бесполезная работа, она истощает силы бедных женщин, эта повседневная домашняя работа повторяется каждую минуту, но оценивается не так, как работа мужчины; на книги, работая дома, не заработаешь».
Книги, а также духи и красивые платья — это еще одна слабость Гала, еще одна ее всепоглощающая врожденная страсть. Это третья ипостась девушки кокетливой и страстной, решительной и легкомысленной: ни одного шага в своей жизни она не. может сделать без книг, она уверяет, что предпочитает их друзьям.
В то время как Поль находится на войне, Гала исследует его библиотеку и в письмах дает ему полный отчет о своем чтении. Выбор книг эклектичен, но читает она всегда запоем. Гала нельзя назвать синим чулком: непосредственность и чувство юмора всегда приходят к ней на помощь. Она хвастается своими познаниями в литературе, гордится своей культурой и часто безаппеляционна в суждениях. Не считая, что она в образовании уступает Полю, Гала часто отпускает замечания, исключающие другое мнение. Жан Мореа «староват и скучен». Эмиль Верхарн — «чем тут восхищаться, есть и получше, чем он». Юг Ребел «поверхностный и претенциозный». Андре Салмон «больше умен, чем талантлив». Чаще всего она прямолинейна и беспощадна — это еще одна из ее граней: у образованной девушки, которая много читает и предпочтение отдает «хорошим авторам», острый критический ум.
В области искусства, где труднее всего оставаться собой, Гала отнюдь не является безумной подражательницей. Если у нее есть мнение, то оно никогда не бывает бледным отражением модного мнения или того, что думает ее жених, это всегда ее собственное мнение, и она им дорожит. Непредсказуемая, часто дерзкая, иногда несуразная, Гала всегда неповторима. Так, она в своем письме от 20 ноября пускается в сравнительный анализ Доста (Гала из лени пишет сокращенно: речь, конечно, идет о ее дорогом Достоевском) и Ш. — Л. Ф. (Шарля-Луи Филипа, автора «Bubu de Montparnasse»). Сравнение, мягко говоря, рискованное. О втором она говорит: «Он не так запутывает, он понятнее и проще, чем Дост». Можно оспаривать доводы Гала, считать их резкими, несправедливыми, неточными, но они, по крайней мере, искренни, хоть и граничат с беспардонностью. Поль, должно быть, не раз смеялся над ее письмами. Гала высказывается в них с запальчивостью, близкой к неистовству. Она, фанатичная почитательница Достоевского, в 1916 году пристрастилась к чтению книг Гюстава Кана («Это меня очень интересует»), Шарля-Луи Филипа и Альбера Флери. Но Гала обнаруживает также в библиотеке Поля произведения Гийома Аполлинера, стихи которого ей читал Поль и кого они вместе поместили в «пантеон поэтов».
Пусть с ним Гала еще только знакомится, но уже утверждает: «Он нравится мне, и я люблю его все больше». В том году у Достоевского был всего один соперник, и он также сражался на передовой -солдат и поэт, как и ее жених.
Отныне Гала увлечена, предоставив мадам Грендель кухню, покупкой книг для Поля. Книгами Гала занимается с полной ответственностью и часто бывает, что она отправляет Полю заказанные им романы и стихи после того, как прочитает их сама. Поль и Гала по-прежнему, как во времена, проведенные в Клаваделе, любят читать. Но несмотря на это увлечение, Гала способна на безрассудный поступок: она может потратить за один вечер на «Blanc de Coty» деньги, предназначенные для книг. Ее разные увлечения часто противоречат друг другу. Она не испытывает по этому поводу никаких угрызений совести, ни даже легкого чувства вины. Гала считает, что Поль простит ей, потому что все это, «чтобы понравиться» ему. «Я стану настоящей кокеткой и буду много-много читать», — так выглядит программа Гала накануне замужества. Предполагается роскошная жизнь; не связанная утомительными обязанностями, как-то: работа, дом — она хочет совершенствовать свое тело, совершенствовать свой ум, совершенствовать свою любовь.
Четвертая грань этой разносторонней личности включает все другие, делая их еще более выразительными: Гала — великая мечтательница. Для обрамления своей настоящей и будущей любви она грезит вовсе не о богатстве как таковом. В мечтах Гала не завоевание богатств проливается золотым дождем на ее жизнь, украшает ее и делает из нее праздник. Ей хотелось бы, чтобы жизнь, в полном смысле игры слов, всегда была в одеждах «гала»2. Следует признать, что это французское слово (итальянского, впрочем, происхождения) словно для нее создано. Оно сочетается с ее любовью к роскоши, с желанием очаровывать. «Гала» предполагает исключительность и пышность, соответствует ее неиссякаемой потребности в праздничности и блистательности.
Об этом празднике — или точнее о гала, что больше, чем праздник, — девушка мечтает не только для себя. Она помышляет создать его для двоих. В свою мегаломанию3 Гала вовлекает компаньона. К тому же, она нуждается в нем — прежде всего, потому что он окрыляет ее, и еще потому что, будучи поэтом, Поль лучше подготовлен к тому, чтобы придумывать жизнь. Личным врагом Гала является обыденный ход вещей, то, что она с ужасом называет «посредственностью», будь то обстановка в квартире Гренделей на улице Ордене, домашние дела или книги Жана Мореа; она ненавидит «посредственность», которую еще иронически называет кратко «мелкая буржуазия» (это значит «мелкобуржуазный стиль»). Первым приобретением Гала в период ожидания замужества стала покупка у антиквара кресла из красного дерева для того, чтобы оживить немного слишком безрадостный и слишком функциональный интерьер, в котором проходили ее дни. Гала поставила кресло в комнату Поля. И, закрыв глаза на все остальное, сконцентрировавшись на образе сказочного будущего, Гала пишет ему: «Мы в самом деле заживем замечательно, с небольшим количеством денег мы преобразим все вокруг, потому что мы оба умеем улаживать дела со вкусом и живописно!!!»
Грендели — мелкие буржуа. Слово это, хотя и новое для них, имеющих рабочее происхождение, очень точно обозначает их социальную принадлежность. Оно характеризует стиль их жизни, их историю, вкусы, манеру одеваться и устраивать жилище, так и выбор квартала, где они поселились. Люди, заселяющие улицу Ордене, похожи на Гренделей; это простые труженики, они гордятся своим ремеслом, своей семьей и всем, что их окружает. Прилагательное «скромный» меньше всего подходит Гала. Гала была смиренной, когда добивалась любви, смиренной, когда говорила Полю, что любит его и что без него «Гала не будет больше Гала», но она обрела уверенность в себе сразу же, как только поняла, что их жизни непременно соединятся. Зная наверняка, что жизнь вдвоем дает определенные гарантии, Гала обнаруживает суть своей грандиозной натуры: ее привлекает все редкое, ее привлекает все, что красиво.
Гала не перестает повторять в своих письмах к Полю: их жизнь не будет обычной, как у «мелкой буржуазии». Их жизнь будет украшена искусством, юмором и немного сказкой. «Хи! Хи! Хи!» — девушка часто смеется от счастья, думая о будущем. Гала видит его так отчетливо, как будто она уже в нем, она рисует его сверкающими красками. «Чудесный» — вот ее любимое прилагательное, оно всегда на кончике пера, когда Гала думает о завтрашнем дне. Несмотря на войну, несмотря на разлуку, несмотря на тесноту и монотонность существования на улице Ордене! Гала не просто надеется на то, что их ждет замечательное будущее, — она в это верит всей душой влюбленной женщины и хочет убедить в этом своего несколько подавленного жениха, оптимизм которого сильно пострадал во время войны.
«Обещаю тебе, — вновь и вновь пишет Гала, — нас ждет слава, а жизнь наша будет чудесной».
Примечания
1. Поль Элюар порвал в 1946 году все на писанные ему Гала письма, объясняя этот поступок так; «Не будем оставлять после себя следов нашей интимной жизни» (письмо от 25 ноября 1946 года). Гала, напротив, будет хранить до своей смерти письма, которые их дочь разрешит опубликовать в 1984 году. Вместе с 272 письмами Поля к Гала находились эти 15 уцелевших писем Гала к Полю, датированные ноябрем-декабрем 1916 года. Они напечатаны на страницах 373-400 в «Письмах к Гала». Все цитаты в этой и следующих главах взяты из уцелевших писем Гала к Полю. Орфография, ударения и пунктуация Гала, часто невообразимые, в них, очевидно, сохранены — так же, как и ее оригинальный стиль.
2. Гала — торжество, празднество; торжественный, праздничный, парадный (прим. пер.).
3. Мания величия, чрезмерные амбиции (прим. пер.).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
