С Лоркой в Кадакесе

В 1925 году Страстная Неделя началась 5 апреля. Пятью днями ранее Сальвадор Дали Куси, его жена Каталина и дочь Анна Мария уехали в Кадакес для подготовки дома в Эс Льяне к приему гостя. Солнце светило вовсю, и гора Пени, как и вся эта часть побережья, благоухала ароматом цветущих трав и диких цветов. Сальвадор и Лорка приехали из Фигераса на такси около полудня, и семнадцатилетняя Анна Мария едва могла дождаться встречи с молодым поэтом, находящимся в зените своего обаяния и славы. Обед был накрыт на террасе, затененной эвкалиптом, на самом краю пляжа, в нескольких метрах от моря. "Ко времени подачи десерта, — вспоминала Анна Мария, — мы стали такими хорошими друзьями, будто были знакомы всю жизнь"¹.

Лорка был очарован Кадакесом, крестным ходом на Страстной Неделе, изумительной готикой здешнего храма, семьей Дали и местными жителями. Среди последних выделялась блаженная Лидия Ногес, чья мать, Долорс Саба (известная в городе как "ла Сабана"), имела репутацию ведьмы ². От матери Лидия унаследовала дар пророческих предсказаний; она украшала свою речь неожиданными метафорами, и у нее было очень выразительное лицо с глазами навыкате, что, по мнению Анны Марии, делало ее похожей на краба³. Подобно Дон Кихоту, Лидия казалась вполне разумной в разговорах на общие темы, но моментально преображалась, стоило кому-нибудь затронуть одну из ее навязчивых идей. Женщина неопределенного возраста (в момент встречи с Лоркой ей было около пятидесяти), она сдавала часть своего дома в Кадакесе. Именно у нее и останавливались в 1910 году Пикассо и Фернанда Оливье во время посещения Рамона Пичота. Незадолго перед тем здесь же останавливался Эухенио д'Орс, тогда еще юноша, к которому Лидия воспылала страстью, преследовавшей ее до самой смерти в 1946 году. Когда разум покинул ее после гибели мужа, рыбака Нандо, во время шторма, ее поразительно живое воображение расцвело удивительным образом, и она стала отождествлять себя с Терезой — героиней знаменитого романа д'Орса "Умница", опубликованного в 1911 году. Лидии пришла в голову мысль, что д'Орс продолжает общаться с ней в своих заметках в барселонской газете, которые она жадно прочитывала, а затем писала бесконечные письма знаменитому писателю⁴. Дали, для которого Кадакес был самым мистическим местом во всем Средиземноморье⁵ и который к этому времени уже знал о самоубийстве своего деда, также не избежал ее чар:

Лидия обладала удивительными, параноидными способностями, наиболее близкими к моим, которые мне когда-либо встречались. Она так искусно устанавливала четкие связи между любым предметом и своей навязчивой идеей, пренебрегая всем остальным, что всегда было трудно не согласиться с ее утверждениями, хотя всем была известна их абсурдность. Играя словами, она ухитрялась истолковать статьи д'Орса так ловко и остроумно, что изумляла окружающих чудесным даром своего воображения. Она могла самым невероятным образом трактовать статьи как любовную переписку, что я и сам потом иногда использовал в собственных посланиях⁶.

Этот отрывок свидетельствует о том, что "параноико-критический метод" Дали, разработанный им после того, как он примкнул к сюрреализму, многим был обязан Лидии Ногес. Сохранилась фотография, подтверждающая, с каким наслаждением Сальвадор внимал ее словесной эквилибристике на террасе в Эс Льяне. Еще более интересной представляется другая фотография Лидии, на обороте которой она написала: "Эта женщина — ведьма, ответственная за все, что происходит с Дали, и за многое другое"⁷. Что касается Лорки, то он был настолько зачарован странностью этого создания, что Дали позже даже посвятил беседе Федерико с Лидией стихотворение в прозе под названием "Виноградная гроздь гонится за рыбкой"⁸.

Лорка, определенно нуждавшийся в поддержке, прочел семейству Дали и нескольким друзьям свою новую, еще не поставленную пьесу "Мариана Пинеда". Анна Мария вспоминала, что была вся в слезах, когда он кончил читать, а ее отец просто сиял от восторга. Что до Сальвадора, то он с ликованием оглядывался вокруг, как бы спрашивая: "А чего вы еще ожидали?"⁹

В конечном итоге, увлеченный Сальвадором, Лорка раскрыл перед обитателями этого дома все богатство своих талантов. Здесь были и импровизированные поэтические выступления, и анекдоты, и фокусы, и пантомима, и фортепьянные импровизации на музыкальных вечерах у Пичотов в Эс Сортеле, и даже паузы угрюмости для равновесия. Вскоре все члены семейства Дали стали его поклонниками¹⁰.

Сальвадор страстно желал, чтобы Лорка увидел мыс Креус, и организовал лодочное путешествие, которое произвело на поэта, не умеющего плавать, смешанное чувство восхищения и страха. Позже, в письме к Анне Марии он вспоминал о том, "как боялся кораблекрушения", и о том как они ели жаркое из кролика, приправленного солью и песчинками, на морском берегу в окрестностях Туделы, у скалы Орлица¹¹.

Лорке очень понравилось празднование Пасхи в Кадакесе и особенно приготовленные по этому случаю сладости. В один из таких дней Дали показал ему церковь в Жероне, славившуюся пасхальной службой, а также отвез его к развалинам античного поселения Эмпорион, давшего имя всему краю. Лорка был заворожен великолепной мозаикой с изображением Ифигении, приносимой в жертву, и у него появился замысел драмы на эту тему.

В конце Страстной Недели семья Дали вернулась в Фигерас, где нотариус организовал повторное чтение пьесы "Мариана Пинеда" и поэтическое выступление Лорки для друзей дома. То и другое прошло с большим успехом. Сальвадор устроил также праздник сарданы на бульваре. Затем Федерико и Дали отправились на два дня к Ансельмо Доменечу в Барселону, а потом вернулись в Мадрид¹².

Примечания

1. Rodrigo, Lorca-Dali. Una amistad traicionada, p. 39.

2. Playa i Maset, Dali de l'Emporda, pp. 15-16.

3. AMD, p. 107.

4. Jardi, pp. 306-309.

5. Dali and Pauwels, p. 24.

6. SL, pp. 265-266.

7. Фотография хранится в Фонде Галы — Сальвадора Дали, Фигерас.

8. Рукопись Фонда Галы — Сальвадора Дали, Фигерас.

9. AMD, р. 102.

10. Ibid., р. 101-103.

11. Garcia Lorca, Epistolario, I, p. 121.

12. AMD, pp. 103-104.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница