Далекая родина

В апреле 1914 года Поль и Гала, после того, как им объявили, что они вылечились, покидают санаторий, чтобы вернуться к домашнему очагу — каждый к своему. Мадам Грендель приехала к сыну, чтобы тщательно подготовиться к путешествию, собрать багаж, в то время как Гала одна отправляется в Москву. После более чем года, проведенного вместе, когда они дышали одним воздухом, читали и мечтали вместе, флиртовали, клянясь друг другу в вечной любви, расставание проходило тяжело, даже несмотря на то, что молодые люди считали себя помолвленными и обещали друг другу непременно встретиться. Их искренний оптимизм бросил вызов географии и обстоятельствам. Встреча назначается не на следующий день. Прежде всего, потому что между Парижем и Москвой огромное расстояние (кроме писем, у них не будет другой возможности общаться), и еще потому, что их семьи с раздражением и враждебностью восприняли сообщение о помолвке, провозглашенной вдали от них, без совета с ними. Наконец, то, что Европа приготовила им при выходе из уютного мирка, представляет полный контраст их мечтам о любви.

Пребывание в Швейцарии было временем мира и спокойствия, до них доходили лишь отголоски событий. Возвращение к действительности в 1914 году стало для обоих шоком. Во Франции накаляется политическая обстановка: отчаянные защитники мира, находящегося под угрозой идей реваншизма, противостоят националистам, горячим сторонникам патриотического движения, желающего искупить позор 1870 года и вернуть утраченные Эльзас и Лотарингию. Жозеф Кайо, член радикальной партии, министр финансов в кабинете Думерга, был вынужден подать в отставку, потому что оголтелая кампания, развязанная против него в прессе, вмешалась в его личную жизнь; 16 марта его жена убила тремя выстрелами из револьвера Гастона Кальмета, директора «Фигаро», главного организатора кампании.

Раймон Пуанкаре, бывший депутат от департамента Мёз, бывший министр финансов и иностранных дел, сторонник милитаризации, является председателем Совета. В мае левые силы побеждают на выборах, к огромной радости семьи Грендель. Левые победили благодаря тому, что обещали бороться против трехлетней воинской службы, объявленной военным ведомством. Грендели — не только Клеман, но и все его братья — были пацифистами в лучших социалистических традициях: только мир может способствовать социальному прогрессу — об этом страстно говорили с начала века Жюль Гед и особенно Жан Жорес.

Император Германии Вильгельм II проводил провокационную политику: он бросил свою страну в колониальную и морскую экспансию, повернул разом против Франции и Англии свою наземную армию и флот под командованием адмирала Тирпица.

В то время как Эжен, вернувшись из санатория, делает первые шаги во взрослой жизни, изучает профессию отца и пытается убедить родителей в том, что его русская подруга наделена исключительными достоинствами, в окружающем мире готовится событие, о котором никто даже не подозревает. 28 июня эрцгерцог Франц-Фердинанд, племянник Франца-Жозефа и наследник Австро-Венгерского престола, был убит в Сараево сербским студентом. Игра в военные альянсы приведет в действие машину и вовлечет одну за другой европейские страны в войну, несмотря на усиливающиеся голоса ее противников, желающих успокоить горячие головы. Летом 1914 небо было голубым и светило солнце. В Париже стояла такая жара, что семья Грендель устроилась в летнем домике, который был снят в Монморанси специально для поправки здоровья Поля. Это лето и стало началом катаклизмов. 31 июля Жорес, выступивший последний раз с призывом к сохранению мира, был убит. Примирения рабочих всех стран, а в особенности немецкого и французского народов, о чем так мечтал Жорес, не произошло.

28 июля Австро-Венгрия объявляет войну Сербии. Германия по соглашениям Тройственного союза объединяется с Италией, союзницей империи Габсбургов. Россия выступает личной союзницей Сербии. Она входит также вместе с Францией и Англией в Антанту. И вот 1 августа Германия объявляет России войну. Франция должна вступить в военные действия... Конфликт катится дальше, вызывая целую серию войн. В конце концов в войну втянута почти вся Европа, чуть позже — полмира. Хорошо, что отдаленные друг от друга родины Эжена Гренделя и Гала Дьяконовой еще принадлежат одному лагерю: что стало бы с ними, если бы французская дипломатия объявила Россию вражеской нацией?

Там, на родине Гала, царь Николай II правит страной вместе с Распутиным, сибирским мужиком, приехавшим из тобольской деревни (в Тобольске живет бабушка Гала по матери), чтобы помочь императорской семье своими молитвами и колдовскими способностями. Если одни говорят, что он всего лишь безграмотный крестьянин, похотливый, развратный, алчный — одним словом, бесноватый, то другие признают за ним не только колдовские, гипнотические чары и дар предвидения, но также и то, что он наделен политической интуицией и умеет постигать вещи, недоступные большинству смертных. Григорий Распутин был одним из немногочисленных «советников», если не единственным, кто предостерегал Николая II от войны. Из Сибири, где он стал жертвой покушения (его ударила ножом одна крестьянка, желая убить в нем Антихриста, 28 июля, в день когда Австрия открыла военные действия), он послал царю телеграмму. В ней Распутин умолял государя не ввязываться в войну, потому что «это будет концом России и императоров, это будет бойней, где погибнут все люди до последнего»¹.

Но к его мнению больше не прислушиваются. Объявление войны встречено во Франции с энтузиазмом. В русской Думе так же, как и на улицах Москвы и Санкт-Петербурга, раздаются крики «ура!», толпа распевает «Боже, царя храни!». Даже Керенский, депутат от крайних левых, написал в день вступления своей страны в войну, что «не стало больше баррикад, стачек и демонстраций на улицах». В России еще, хоть и в другом политическом контексте, война объединяет людей. Во Франции социалисты единодушно голосуют в Палате депутатов за предоставление кредитов армии. Жоресу, убитому за три дня до этого, остается лишь перевернуться в могиле. В России меньшевики хотят, чтобы русские защищали родную землю, пусть даже им придется для этого пойти на временное сближение с империалистическим правительством. Только большевики (от их имени говорит живущий в Швейцарии Ленин) предпочитают поражение России победе царизма. Во Франции, как и в России, солдаты готовятся раздавить Германию, и почти все они уверены, что война будет короткой.

Для Гала и для Поля война — еще одно препятствие на пути к их воссоединению. Клеман и Жанна-Мария и слушать не хотят о помолвке под грохот пушек: их единственному сыну в декабре исполнится девятнадцать, он достиг призывного возраста, но без радости в сердце будут провожать они его на войну — «с цветком в ружье», как скажут лирически настроенные патриоты.

Что же касается Гала, ее сестра вспоминает, что она отказывается выходить из дома, посещать театры, сидит, запершись в комнате, с термометром во рту (ее лихорадит) и с ручкой в руке: она почти каждый день пишет своему жениху во Францию. Братья подсмеиваются, отчим вне себя — вся семья осуждает увлечение Гала. В двадцать лет не стоит думать о совместном будущем с первым возлюбленным. Мать молча, с грустью смотрит на свою выросшую, но такую юную дочь, уже готовую с ней расстаться. Лидия, переживающая всю драму с чувствительностью ребенка, сохранила в памяти напряженное лицо сестры и выражение упрямства и озлобленности, когда с ней спорили. Ничто, даже война, не сможет помешать достижению цели Гала: любой ценой находиться рядом с Полем.

Вильгельм II захватил Бельгию и начинает массированное наступление на Францию; сражение на границе длится около двух недель. С первых дней сентября немцы грозят захватить Париж. Царь Николай II, верный слову, данному союзнику, посылает две мощные армии в Восточную Пруссию, чтобы предпринять отвлекающие действия: там пройдут особенно кровопролитные бои (двадцать тысяч убитых и девяносто тысяч пленных!), но это позволит французам одержать 13 сентября победу на Марне и спасти Париж.

В Париже Поль ждет мобилизации. За свою худобу, поврежденное легкое и обнаруженное во время медкомиссии серьезное воспаление носоглотки, он был приписан к нестроевой службе. Призывной контингент номер пятнадцать, к которому он отныне принадлежит, будет мобилизован в декабре. Он находит себе занятия, помогает, как может, отцу в агентстве, часами дискутирует с симпатичным анархистом с Монмартра — своим переплетчиком и затем другом Жюлем-Аристидом Гононом, ходит в кино смотреть «Cheri-Bibi» и, конечно, пишет Гала. В тылу жизнь продолжается.

Война, начатая с песнями, обещавшая быть короткой, продолжается, и в каждой семье уже есть убитые. Племянник Клемана Гренделя, работавший с ним, убит в августе, сиротой осталась его четырехлетняя дочь. В Москву товарные поезда привозят с фронта раненых сотнями, службы Красного Креста перегружены. Мать Гала ходит помогать в центральный госпиталь. Она возвращается оттуда со страшными историями и печальными прогнозами (о чем Гала не может писать из-за цензуры) говорят, что не у всех новобранцев, приехавших на фронт, есть оружие, что артиллерии из-за нехватки боеприпасов трудно поддерживать пехоту, что армия царя занимает гораздо менее значительные позиции, чем армия Вильгельма II...

Поражение в Антверпене, сражение во Фландрии. Французский театр военных действий простирается на семьсот километров — от Эзера до швейцарской границы. Армия Республики испытывает затруднения. Солдаты-фронтовики готовятся встретить свое первое Рождество в окопах. Сербы дали отпор австрийцам и вернули Белград. Русский фронт стабилизировался после Львовского сражения в сентябре. С одной и другой стороны уже есть значительные человеческие потери. Эжен Грендель, так и не успев обучиться ремеслу отца, становится солдатом. Он вступил в мир взрослых в худший момент для истории Франции. Русская девушка, мечтающая только о том, как бы побыстрее увидеться с ним, переживает тяжелые времена вместе со своей страной. Между Полем и Гала в огне и крови лежит Европа. Их разделяют поля сражений, усеянные трупами.

Примечания

1. Приводится Анри Труайя в книге «Николай II, последний царь». Flammarion. 1991, стр.300

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница