Королева de Paleuglnn
Жанна-Мария Грендель, конечно же, не смотрит на Гала таким же ослепленным взглядом. Все, что делает девушку не похожей на других, оригинальной, вызывает в ней неприязнь. То, что Гала русская, вызывает у нее не восторг, а недоверие: мать Эжена никогда не путешествовала дальше Швейцарии, приехав сюда она, не переставая жалуется на холод и на удаленность от Парижа. Будучи мерзлячкой, исходя из своих скудных географических познаний, она считает Россию варварской страной, принимает ее жителей за вестготов, потенциальных недругов с отвратительными нравами. Резкие манеры Гала, ее самоуверенность удивляют сдержанную во всем, скромную женщину и утверждают во мнении: эта девушка чрезвычайно странна. И мать Эжена не так уж несправедлива: в поведении Гала всегда проскальзывает что-то варварское, тревожащее.
Католичка, замужем за агностиком, «ярым антиклерикалом», как он сам себя называл, Жанна-Мария — «мамаша» — находит неприличным, что Гала по всякому поводу крестится, взывая к Богу, и иконы, которые она видела в комнате девушки, кажутся ей доказательством опасного фетишизма. Православные, с их пышными обрядами, представляются ей племенем еретиков. Ее муж, как настоящий социалист, выступающий за светскость, запретил держать в доме кресты и изображения святых. Для него религия не что иное, как ханжество, или, по крайней мере, исключительно женское занятие. Он терпит то, что Жанна-Мария посещает богослужения, но сам верит в одного единственного идола — Жана Жореса — и научил своего сына его почитать. Девушка, с ее чрезмерной, картинной набожностью, никак не вписывается в мир семьи Гренделей.
Чтобы успокоить Жанну-Марию и защитить Гала, ведь она одна, без родственников, без подруга (одиночество играет в её пользу), можно придумать историю о том, что ее покинули, о семейной драме. Как может понять мадам Грендель, что мать не навещает свою дочь, тогда как сама она не оставляет Эжена без присмотра? Так как Гала немногословна и не снимает тайную завесу со своего прошлого, Жанна-Мария с полным основанием может спросить себя: не скрывает ли девушка чего-нибудь такого, в чем нельзя признаться? Короче, ее охватывает подозрительность, и она придумывает для Гала прозвище: в разговорах с сыном она называет девушку «эта русская».
У Гала есть черты характера, соответствующие карикатурному образу ее соотечественников: она кажется необъяснимой, загадочной, непредсказуемой и переменчивой. Настроение ее в одно мгновение переходит от розового к серому или даже к черному. Состояние подавленности, тревоги, приступы неврастении, которые могут то длиться днями, то несколько минут, говорят о том, что Гала вовсе не классическая, разумная и простая девушка, какую мадам Грендель хотела бы видеть рядом со своим сыном. Она непонятна и, потом, слишком уж много читает, а книги, как говорят в определенной среде, портят глаза. И Эжен, по ее мнению, много читает. Но девушка, не выпускающая книги из рук, — это даже неприлично. Мадам Грендель шьет, вяжет и не тратит время на чтение... как Гала.
Для Эжена она — русская, очень русская девушка. Вот портрет, который он написал, изобразив ее мужчиной. Он подсмеивается над Гала в «Русской балладе, написанной триолетом», по которой можно судить о том, что он знает ее недостатки, в особенности ее плохой характер. «Русский» — это обобщающий образ, «русская» — недоброе прозвище, этого слова он никогда не употребит.
Русский тип — неврастенический,
Без конца изучающий, копающий
Проблему психологическую.
Присваивает себе силу магическую
[...]
Часто он энигматический1,
Странный, анафеме предающий.
Манеры его сардонические...
Русской душе, открытой им в Гала, присуща хандра, тайна, ее привлекает все необычное и сверхъестественное. Это значит, что девушка кажется Эжену существом опасным, загадочным. Он попал под ее чары. В Клаваделе, где все на виду, юноша оказывается в деликатной ситуации: впервые он не считается с мнением матери, обходится без ее советов, не повинуется, продолжая встречаться с Гала наедине, пишет письма «этой русской» и не отходит от нее ни на шаг.
Мадам Грендель опасается, как бы Гала, эта уверенная в себе девушка, не ухватилась за ее сыночка. Жанна-Мария подозревает Гала в том, что та бесстыдно вертится вокруг Эжена и с помощью женских уловок распаляет умело зажженный огонь. Мать беспокоится: а что если Гала приехала в Клавадель для того, чтобы найти спутника, подходящего по возрасту, к тому же «хорошую партию», — как раз то, чем стал Эжен благодаря отцовским успехам в торговле недвижимостью? Только бы не случилось ничего плохого! Осторожная мать предостерегает своего мальчика от опасности слишком настойчивых ухаживаний, от рискованных последствий флирта, обещающего зайти слишком далеко... Хорошо понимая, что сын не слушает ее, что он все больше попадает под дьявольское влияние «этой русской», она злится, критикует, ругается и сердится. И наконец разыгрывается последняя сцена драмы: мать ревнует, она сердится.
Это значит, что в сердце сына поселилась соперница. Но ведь он ее единственный ребенок, смысл всей ее жизни. С самого его рождения Жанна-Мария отдавала ему все свое время, всю свою любовь. Она одержимая мать и чувствует, что сын ускользает от нее, вот-вот выйдет из-под ее крыла, устремившись, словно околдованный, к ауре Гала.
Несчастный Эжен разрывается между двумя женщинами. «Старая» и «молодая», напишет поэт в одном стихотворении, не могут его поделить: «Молодая дала мне пощечину, старая отшлепала»2.
Я вам клянусь — я, правда, их любил.
Но безобидное желание любви меня не покидало:
И мне нужны и грудь ее, и слезы.
«Одна» — это мать, для другой он подберет наконец слово «невеста» — серьезное слово, объявляющее войну Жанне-Марии Грендель.
Это мать моя, сударь, с невестой моей.
[...]
Для меня они в сердце едины ...
Оскорбленная, не нужная больше в Клаваделе, где другая женщина украла у нее сына, мадам Грендель решает вернуться в Париж. В июне 1913 года она покидает санаторий навсегда. В жизни матери, оставляющей сына иностранке, произошла трагедия. Будь что будет.
Гала не собирается отказываться от своего поэта. Мадам Грендель удаляется, предоставляя тем самым больше свободы двум юным существам, и чувство дружеского расположения Гала к Эжену становится все глубже. Судя по письмам и стихам, последовавшим за этим эпизодом в Клаваделе, у них были маленькие истории на стороне: то Эжен слишком пристально рассматривал других девушек, то Гала посылала соблазнительные взгляды другим мужчинам, но следы этих интрижек потерялись, лица их героев стерлись3. Их ласки становятся все более дерзкими, они позволяют друг другу делать эти «грязные вещи», о которых позже расскажут их письма, но не переходят запретных границ. В Клаваделе они никогда не занимались любовью4.
А то, что мать Эжена недооценила и что было главным в их отношениях — поэзия, упрочило их связь, вдохновило дружбу и, может быть, заменило то, что еще оберегало девственность Гала. Поэзия стала для них актом настоящей любви. Для Эжена Гренделя пребывание в Клаваделе отмечено не только встречей с необыкновенной женщиной — здесь он родился как поэт. Два этих события неотделимы друг от друга, как если бы любовь к Гала пришла к нему через поэзию и любовь к поэзии через Гала. Первые стихи, которые Эжен отправит в Париж, переписывала Гала5.
В декабре 1913, то есть спустя менее чем год после встречи с «этой русской», к восемнадцатилетию, Эжен Грендель получит по почте первое свое опубликованное произведение — книжечку в сто одиннадцать страниц, названную им без особой фантазии «Первые стихи». Он издал ее за свои карманные деньги в издательстве «Nouvelles Editions francaises d'Eymard» (специализируется на публикациях за счет автора). На первом листке он напишет:
И в лесах, и в лугах
Поэт мечтает о своей красавице с нежной грудью
[...]
И на него нисходит благодать.
Поменяв местами имена, он предпочел Эжену («малыш Жежен») имя своего дяди Поля (слесаря) и подписал сборник как Поль-Эжен Грендель. С этого момента в Клаваделе Гала начинает называть своего поэта Полем.
В этом же месяце в литературном журнале «La revue des oeuvres nouvelles» появляется сонет «Святые женщины», его юноша подписал так: Поль Элюар Грендель. Эжен исчез. Грендель остался. И появляется имя, которое однажды станет его собственным. Элюар — девичья фамилия бабушки по материнской линии, Мари-Эжени-Фелиси, умершей в нищете в возрасте тридцати семи лет. Фамилия матери навсегда перечеркнет отцовскую фамилию. Гала присутствует при трудном рождении поэта: тот еще находится на стадии поиска имени. Она внимательно вслушивается в разные варианты: Эжен-Поль Грендель в официальных документах, Поль-Эжен Грендель для первых читателей, Поль Элюар Грендель для «Святых женщин». Он еще не уверен, что нашел себя. Ответ на вопрос: «Кто я?» — еще не ясен. В январе 1914 года в журнале «Le feu» появляется «Безумец говорит» — поэма о том, как трудно существовать и быть собой (это в ней говорится: «Это мать моя, сударь, с невестой моей.. Молодая дала мне пощечину, старая отшлепала...»), которую он не побоялся опубликовать, несмотря на интимный характер и скандально-семейный контекст. Через несколько недель в издательстве «Les Oeuvres nouvelles», опять же на средства автора, появится второй сборник — «Диалоги бесполезных людей», который он, как и поэму «Безумец говорит», снова подпишет — конечно же, не без сомнений — как Поль-Эжен Грендель.
Между именами еще будет стоять маленькая черточка, ее он не ставит, когда подписывается: Поль Элюар Грендель.
«Бесполезные люди», по мнению юного поэта, — это он и Гала. Их диалоги — четырнадцать маленьких, связанных между собой стихов в прозе, написанных в присутствии Гала. В своем санатории они могли сколько угодно времени отдаваться мечтам, любви и поэзии. Тон стихов по-юношески весел.
«Вас буду целовать везде: вверху, внизу и в середине; и когда ты вздрогнешь от волнения, владельцем окажусь я кубка неиспитого и припаду к нему я с наслажденьем», — пишет поэт, а незнакомка имеет наглость ответить ему сухим тоном, что свойственно ей (по-французски звучит мягче): «Интерес двойной — как только дело будет сделано, я прогоню тебя!»).
Гала сама написала предисловие к этому сборнику — всего четырнадцать строчек — для того, чтобы сказать просто, но со всей чистосердечностью о своей близости к автору и о своем восхищении им. Это предисловие такое лаконичное, такое забавное и странное, как сама Гала, что заслуживает быть процитированным полностью.
«Не следует удивляться, что женщина, более того, незнакомка, представляет читателю эту книгу.
Автор был знаком со мною какое-то время, и наоборот.
Его работа мне представляется маленьким шедевром, необыкновенным проявлением души, довольно неплохо развившейся, если можно так сказать.
На этих страницах можно все найти и, следовательно, все искать.
В рифмованной форме представлены факты, которые вряд ли были поэтичными.
Я благодарю автора за чудесное ощущение, доставленное этим художественным произведением»6.
Гала подписала этот прелестный наивный текст загадочным именем: «Reine7 de Paleuglnn». Reine — как имя? Или Reine — как королева сердца? Что касается фамилии, то можно смело выбрать любую из существующих интерпретаций — их предостаточно. Для одних — это анаграмма из Поль-Эжен Грендель (Paul-Eugene Grindel), для других — это анаграмма из «А PEG un rien d'Ellen»: «Полю-Эжену Гренделю ничего от Элен» (Элен — английская версия второго имени Гала, Елена). В любом случае это криптограмма, зашифрованная подпись, которая ни о чем не говорит, что-то вроде пароля для влюбленных. Поль и Гала тайно связали свои имена. Королева Paleuglnn — экзотическое создание, пришедшее из загадочного королевства Paleuglnn, варварское сочетание согласных в названии которого, должно быть, напутало мадам Грендель в Париже. Оно вызывает в памяти кельтские легенды, край, населенный великанами, бесстрашными рыцарями, эльфами, феями, джиннами... Этого королевства нет нигде, однако оно существует в мечтах.
Поль посвятил свой сборник — всего тридцать одна страничка — «Той, которая...» В посвящении стоит многоточие — знак того, что уже есть и обещание всего, что за этим последует.
Примечания
1. Загадочный.
2. «Безумец говорит», см. «Первые стихи» в «Полн. собр. т. 1, стр. 3.
3. В «Письмах к Гала» (Gallimard, 1984, издание Пьера Дрейфуса, стр. 375, 378 и 395) содержится намек на то, что такие истории имели место, так же, как и то, что обрученные в Клаваделе предавались все более и более смелым ласкам.
4. По признанию Поля Элюара своей дочери Сесиль («Письма к Гала», стр. 371), он и Гала были девственниками, когда поженились.
5. Дар Люсьена Шелера литературной библиотеке Жака Дусе.
6. «Полное собрание сочинений» Pleiade. т. 2, стр. 749.
7. Reine (франц.) — королева.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
