Эксцентричные выходки Дали
Кристиан Зервос, основатель журнала "Искусство", попросил Дали написать статью о Пикассо. Дали скопировал от начала до конца текст Захер-Мазоха, изменив только имена, и отправил его Зервосу. Прочитав статью, Зервос признался Дали, что никогда не встречал столь ясного и исчерпывающего исследования творчества Пикассо.
Этот прием Дали использовал снова, когда по случаю переиздания романа Кревеля1 один из парижских издателей заказал ему предисловие к книге. Ожидая в Гавре теплохода до Соединенных Штатов, Дали зашел в книжный магазин и попросил "Турского священника" Бальзака с предисловием Франсуазы Малле-Жорис. Перед самым отплытием, обедая в ресторане, Дали слово в слово переписал это предисловие, вставив только другие имена — "Кревель" вместо "Бальзака", а также даты и географические названия. Издатель одобрил текст и опубликовал его без всяких изменений.
* * *
После выхода книги "Дали глазами Галы" в книжном магазине "Ла Юн" проходила ее презентация, где автор раздавал автографы. Ненавидя банальные презентации, Дали потребовал установить прямо в магазине аппарат для электрокардиограммы, чтобы предоставить счастливым читателям свидетельство своего глубокого волнения от встречи с ними. Аппарат установили, и читатели вернулись с презентации обладателями не только книги Дали, но и кусочка кардиограммы великого мастера. Когда вышло американское издание книги, Дали заказал себе золотистую тунику с изображением солнца и, удобно устроившись в шезлонге прямо в витрине большого книжного магазина неподалеку от Центрального парка, выбрав для этого время, когда движение на улицах самое оживленное, раздавал автографы всем желающим.
* * *
Как-то раз один издатель пригласил Дали в свой крошечный кабинет, расположенный в Восьмом округе Парижа. Дали вдруг невероятно захотелось помочиться, и, воспользовавшись минутным отсутствием издателя, он справил нужду в подставку для зонтиков. Несколько дней кряду сотрудников издательства мучил подозрительный запах, становившийся все более тошнотворным, и никому даже в голову не пришло искать источник этого зловония в подставке для зонтиков.
* * *
Трусость Дали успела приобрести характер легенды, причем сам Дали эту легенду умело подпитывал. В студенческие годы в Испании он пошел вместе с Бунюэлем и Гарсией Лоркой в мадридский бар, славившийся дурной репутацией, и там произошла драка. Бунюэля это позабавило, и он с удовольствием наблюдал за происходящим. Когда драка закончилась, он не обнаружил в баре ни одного из своих друзей. Оба точно испарились. Чуть позже он отыскал их в соседнем переулке. Лорка и Дали ожесточенно колотили друг друга, оспаривая звание "последнего из трусов": каждый из них был убежден, что среди всех посетителей он оказался самым трусливым, и гордился этим.
* * *
Несчетное число раз Дали осаждали в ресторане посетители — мужчины и женщины, знакомые с ним или нет, но всегда в восторге от встречи с великим художником. Дали, всегда любезный, ждал неизменного вопроса: "Можно присесть за ваш столик?" Серьезно, ледяным тоном он отвечал: "Разумеется. Кладите на стол пять тысяч долларов или проваливайте отсюда". Некоторые соглашались, и Дали без зазрения совести клал деньги в карман.
* * *
Бассейн возле дома Дали в Порт-Льигате войдет в историю. Гости заранее предвкушали удовольствие нырнуть в этот роскошный водоем. Каково же было их удивление, когда, стоя у края бассейна, они понимали, что дно его устлано морскими ежами! Самые отважные все-таки решались искупаться и потом с облегченьем замечали, что морские ежи отделены от остального пространства бассейна стеклянным дном и плавать совсем не опасно.
* * *
В детстве Дали любил устраивать особые действа, чтобы ощутить свое превосходство над товарищами. С неизменной периодичностью он залезал на стол и объявлял, что обменивает каждые пять сантимов на монеты в десять сантимов из своих карманных денег. Это мероприятие пользовалось бешеным успехом, и величественный, великодушный Дали представал перед своими товарищами настоящим богачом. Спустя много лет он решил вернуться к этой затее самым коварным образом. Заручившись спонсорской поддержкой одного из телеканалов, он отправился в престижный квартал Нью-Йорка и стал там предлагать два доллара в обмен на каждую долларовую банкноту. От каждого из "клиентов" Дали потребовал отпечатки пальцев и фотографию. Вскоре вышла книга, подписанная именем Дали, где были собраны описания внешности всех, кто участвовал в сделке. Этой книгой, которую продавали по высокой цене, Дали явно поставил в щекотливое положение упомянутых в ней личностей: заработав доллар на сделке, они потратили гораздо больше на покупку книги!
* * *
Уильям Николс, редактор одной из известных американских газет, попросил Дали написать портрет его жены Марии-Терезы. Через три с лишним года он получил наконец картину. Николс пришел в ужас: его очаровательная супруга оказалась на портрете едва узнаваема, до того были обезображены и искажены ее черты. Не желая оставлять эту карикатуру у себя, он преподнес картину в дар благотворительной организации, которая (Николс не учел этого обстоятельства) находилась в двух шагах от отеля "Сен-Режи", где останавливался Дали, приезжая в Нью-Йорк. Несколько дней спустя, спокойно обедая в ресторане, Николс услышал у себя за спиной крики: "Рогоносец! Рогоносец!" Это был Дали. "Если у человека хватило тупости отдать кому-то картину Дали, значит, он рогат!" — восклицал художник, стоя посреди ресторана, убежденный, что судьба его портрета объясняется разладом между супругами, а не эстетическими предпочтениями Николса. Однако на этом история не закончилась. Чуть позже Николс с женой имели несчастье пересечься с Дали на ужине. Дали заявил: "К вашему сведению, я купил портрет. И утыкал его иголками. Мне знакома черная магия, и она никогда еще меня не подводила. Знаете, куда я воткнул иголки? В глаза". Мария-Тереза Николе отнеслась к этим словам с презрением, но позднее призналась, что Дали и вправду мог быть связан с дьяволом и страх ослепнуть преследовал ее долгие годы.
* * *
Один из парижских издателей решил выпустить "Дон Кихота" с иллюстрациями Дали. Он отправился в Испанию, чтобы увидеться с художником. Прибыв в Порт-Льигат, он сразу же отыскал дом Дали, с волнением и в предвкушении долгожданной встречи позвонил в дверь и дал свою визитку открывшей дверь женщине. Его провели в гостиную, где Дали и Гала оживленно беседовали со своими друзьями. Не решаясь прервать разговор, издатель молча стоял посреди комнаты, ожидая, пока Дали наконец обратит на него внимание. Через некоторое время Дали поинтересовался, кто он такой. Издатель ответил. Беседа в гостиной тут же возобновилась, и о госте опять забыли. Потом Гала с друзьями вышли. Оставшись один, Дали снова спросил издателя, кто он такой. Издатель ответил, объяснив, что хочет попросить Дали проиллюстрировать одну из его книг. "Приходите завтра в шесть", — только и сказал художник. На следующий день издатель явился в назначенное время. В гостиной он увидел еще больше людей, чем накануне. Все шло по тому же сценарию: никто не обращал на гостя внимания, он прождал целый час, не удостоившись даже взгляда со стороны Дали и его друзей, а потом ему сказали: "Приходите завтра". На третий день — все то же. Издателя полностью игнорировали. Так продолжалось около недели, пока наконец Дали не потребовал тишины и не представил его своим друзьям: "Перед вами самый терпеливый человек, которого я встречал в жизни". Издатель добился своего, и книга вышла.
* * *
Несгибаемость Галы в финансовых вопросах, касающихся произведений Дали, успела стать легендой. Вот знаменитая история, рассказанная тремя мексиканскими режиссерами, которые решили вставить в один из своих фильмов сцену, где Дали входит в отель "Сен-Режи" с детенышем пантеры на золотой цепочке. Гала предложила им присесть, выслушала их, а потом спросила: "Вы любите бифштексы? Вкусные бифштексы? Большие, сочные?" Молодые режиссеры с радостью подумали, что их приглашают на обед, и ответили утвердительно. "Что ж, — продолжила Гала, — Дали тоже их любит. А вам известно, сколько стоят такие бифштексы?" Когда Гала назвала астрономическую сумму, которую хочет получить за съемки, "чтобы Дали мог есть вкусные бифштексы", мексиканцы со всех ног кинулись прочь.
* * *
Способ, с помощью которого Дали завоевал славу в Нью-Йорке в 1939 году, совершенно в его духе. Дали тогда предложили оформить две витрины знаменитого магазина. Мысль ему понравилась. Дали подготовил две инсталляции, первая под названием "День" — в ванной, обтянутой каракулем, плавал старый манекен с броским макияжем, — а вторая называлась "Ночь", и там использовался такой же манекен, который был уложен на кровать с покрывалом из черного атласа и держал во рту окровавленного голубя. Гала и Дали трудились ночь напролет, готовясь к церемонии открытия витрин. Потом они пошли в свой номер в отеле, чтобы поспать хотя бы несколько часов. Когда они вернулись в магазин, чтобы посмотреть, какое впечатление их работа произведет на прохожих, их ждал неприятный сюрприз. Под давлением жалоб покупателей, которым витрины показались непристойными и уродливыми, администрация распорядилась быстро убрать кровать и заменить страшные манекены на новые, нейтральные и неагрессивные. Увидев такое, Дали побелел от ярости и потребовал немедленно восстановить первоначальную композицию либо убрать табличку с его именем. Директор отказался, и Дали, охваченный гневом, прыгнул в витрину, пытаясь опрокинуть главный объект инсталляции — ванну, чтобы таким образом вынудить администрацию магазина опустить штору. Переоценив свои силы, он не смог удержать ванну, которая упала, разбила стекло огромной витрины и съехала прямо на тротуар под градом тысячи осколков. К счастью, никто не пострадал, в том числе сам Дали. Спокойный, как удав, он спрыгнул на тротуар, между тем как за его спиной обрушивался гигантский кусок стекла. Полицейский, наблюдавший за сценой с другой стороны улицы, немедленно арестовал нарушителя порядка и прошел с ним в участок. На следующий день события, которые по вине Дали могли обернуться катастрофой (только чудом никто не был ранен), превратились в настоящий триумф. "Выпрыгнув из витрины, Дали угодил в руки полиции", — гласила передовица "Нью-Йорк таймс"; "Слава благодаря витрине", — вторила ей другая газета. Композиция в магазине была восстановлена и имела беспрецедентный успех. Жители Нью-Йорка спешили к "месту преступления", а все объекты инсталляции были распроданы по бешеным ценам. На Америку лавиной обрушился феномен под названием Дали.
Примечания
1. Рене Кревель (1900-1935) — французский писатель, автор романов "Мое тело и я", "Клавесин Дидро". В 1921 г. Кревель познакомился с Андре Бретоном и присоединился к движению сюрреалистов, во второй половине 1920-х гг. в большей степени тяготел к дадаизму, однако затем, в 1929 г., снова примкнул к сюрреалистам.
