Робер Дешарн. Думать и есть в понимании Дали
Так мог бы называться сборник афоризмов, принадлежащих каннибалу знаний.
С каждым днем мы все яснее осознаем важность поведенческого сюрреализма для понимания специфики этого литературного направления, историю которого мы пишем, разумея под поведенческим сюрреализмом особый стиль жизни, присущий членам сюрреалистического движения. Жизнь и творчество Сальвадора Дали служат самым ярким примером подобного феномена.
Весь облик этого человека с атлетической психикой основан на манере поведения, вызывавшей восторг и изумление, которые этот писатель и поэт, а "вдобавок еще и художник", как заявлял сам Дали, подарил миру: речь идет об искусстве быть Дали!
Его жизнь, напоминавшая бесконечный фейерверк, приводила его самого в восторг. Искрометный юмор, дерзкие выходки, вызов общественным приличиям, сыпавшиеся каскадом скандальные шутки, мелкие проделки и грандиозные проекты, всегда остроумные, преследовали одну цель: в каждый момент своей жизни Дали стремился оставаться Дали.
Спектакль, который он разыгрывал, с одной стороны, перед самим собой, а с другой — перед своими современниками, до сих пор не перестает поражать наше воображение тонкостью ходов, которые придают повседневной жизни Дали удивительную насыщенность. Такое отношение к каждому, казалось бы, незначительному повседневному событию — и не столь важно, лежит ли в основе этого отношения механизм "параноидально-критического метода"1 или же оно сродни волшебству, которое не подчиняется законам разума, — выступает, прежде всего, в качестве постоянного источника для великих замыслов Дали.
Подобно крупнейшим фигурам эпохи Возрождения, Дали проявил себя во многих областях творчества и познания. Разве сам он не говорил, что челюсти его разума находятся в постоянном движении и что ему свойственно всеобъемлющее любопытство, которым обладали итальянцы XV века?
Личность, подобную Дали, легко представить себе во времена Леонардо да Винчи, но сегодня она настолько выбивается из общего ряда, что этой своей незаурядностью словно бросает вызов миру "посредственных бюрократов". Так что не стоит больше удивляться бесконечным парадоксам Дали.
Первый из этих парадоксов — и, несомненно, самый примечательный — относится к мало изученной до сих пор области творчества Сальвадора Дали: речь идет о его литературном наследии и метких афоризмах. Долгое время эта, несомненно, важная часть искусства Дали оставалась вытесненной успехом его картин, и теперь она постепенно выходит на поверхность, словно осколок подводной части айсберга.
С начала 1950-х годов мне выпало счастье сотрудничать и поддерживать тесные дружеские отношения с эксцентричным чудодеем Сальвадором Дали. Неутомимый труженик искусства, он много писал, уделяя этому занятию важное место в своем творчестве. Не проходило ни дня без того, чтобы у Дали не скопилось вороха записей или набросков. Теперь они все рассеяны по разным коллекциям и зачастую содержат противоречивые высказывания об одних и тех же вещах. Эти тексты написаны, как правило, на неподражаемом в своей образности французском языке, который пестрит словами, заимствованными из кастильского наречия, — во французских фразах слова эти обогащаются новыми оттенками и проявляют себя на манер оригинальных, живых неологизмов. Вслед за Элюаром, Бретоном и многими другими я старался бережно сохранять в опубликованных работах Дали всю красочность и емкость неприрученного, вольного языка.
Над либретто к балету Venusberg, переименованному впоследствии в "Вакханалию", Дали работал на протяжении семи лет, каждый раз оставаясь недовольным конечным результатом, и только в ноябре 1939 года состоялась первая постановка балета в "Метрополитен-опера" в Нью-Йорке.
История создания романа Hidden Faces ("Скрытые лица") позволяет выявить стратегию, которую использовал Дали для систематизации беспорядка, развивая в себе синдром Гераклита и Тантала, причем этот синдром, согласно Дали, должен обеспечить его творениям неугасимую славу в будущем.
Роман, переведенный на английский язык, вышел в Соединенных Штатах в 1944 году2, и только в 1973-м парижское издательство предложило выпустить его на языке оригинала, на французском3. "Я ничего не писал, — заявил Дали. — Переведите американскую книгу". И добавил: "Я провел четыре месяца у маркиза де Куэваса в Нью-Хэмпшире, в компании Аакона Шевалье — лучшего, на мой взгляд, переводчика. Каждый день я рассказывал ему очередной сюжетный виток романа. Шевалье за мной записывал, сразу по-английски".
Так писал Дали этот роман или нет, как он рассказывает в предисловии к американскому изданию? У меня было несколько предположений. Если роман принадлежит Дали, то, разумеется, книга была бы написана на французском. И отчего же не дать переводчику рукопись оригинала? Неужели она потерялась? Или была уничтожена? И главное, что побудило Дали клясться всеми богами, утверждая, будто он ничего не писал? Десять лет спустя, после смерти Галы, мне удалось отыскать ключ к загадке. Мне поручили отправить в Испанию имущество четы Дали, пылившееся тогда на нью-йоркском мебельном складе, и каково же было мое удивление, когда среди вещей я обнаружил сотни страниц, исписанных аккуратным почерком — пером и тушью: передо мной была рукопись "Скрытых лиц" на французском языке! Оказывается, Дали просто не хотел, чтобы Гала копалась в архивах, из которых еще тридцать лет назад были утеряны многие материалы! "Скрытые лица", единственный роман Дали, до сих пор остается неизданным в первоначальной авторской редакции.
Сборник, который вы держите в руках, иронический по преимуществу, — это "сырой и необработанный кусок правды", вынырнувший из бурных, красочных потоков творческой мысли Дали, о которой Пикассо говорил: "Мозг Дали? Да это настоящий подвесной мотор!" А сам Дали бравировал собственной нескромностью: "Рано или поздно на мою сторону перейдут все! Те, кому были безразличны мои картины, признают, что я не хуже Леонардо. А отвергавшие мою эстетику усмотрят в моей автобиографии4 один из великих "протоколов человеческого сознания" нашей эпохи. Ну а те, кто... сумел открыть во мне литературный талант, превосходящий мой талант в живописи... Но ведь еще в 1922 году великий поэт Гарсиа Лорка предсказал мне большое литературное будущее... Словом, едва ли найдутся те, кто сможет против меня устоять. Хотя у меня гораздо меньше на то прав, чем принято думать. Один из главных секретов моего успеха еще проще, чем секреты моего чудодейства. Дело в том, что я самый неутомимый труженик искусства на сегодняшний день"5.
Примечания
1. Название параноидально-критической деятельности получил спонтанный метод иррационального познания, основанный на поясняюще-критическом соединении бредовых явлений (Galerie des Beaux-Arts, Dictionnaire abrege du surrealisme, Jose Corti. Paris, 1938).
2. Salvador Dali, Hidden Faces, The Dial Press. New York, 1944.
3. Salvador Dali. Visages caches, Editions Stock. Paris, 1973.
4. Salvador Dali, The Secret Life of Salvador Dali, Dial Press. New York, 1942.
5. Salvador Dali, Visages caches, Editions Stock, Paris. 1973.
