Театр-музей в Фигерасе
В течение десяти лет я работал с сеньором Гвардиолой, мэром Фигераса, родного города Дали, и с сеньором Дураном, владельцем лучшей гостиницы города, помогая созданию театра-музея Дали.
Сложностей хватало. Место, где планировалось построить музей, находилось в собственности города. Когда-то здесь был обычный муниципальный театр, который сожгли франкисты. Сожгли ненамеренно — отряд расположился на ночевку в здании, солдаты разожгли костер, отчего театр сгорел почти дотла.
Шли годы, но городские власти не соглашались потратить ни песеты на восстановление театра, и со временем на его месте появился рыбный рынок.
Почему-то считалось, что за ущерб, причиненный войной, обязано платить центральное, мадридское, правительство.
Когда Дали обратился к местным властям с просьбой разрешить ему использовать здание и сделать в нем музей, чиновники обрадовались, решив, что это заставит наконец раскошелиться Мадрид.
Каждый год, в конце лета, Дали ездил в Мадрид, чтобы встретиться с Франко. В этот раз на него была возложена более важная — в некотором роде даже политическая — миссия.
Едва переступив порог кабинета генералиссимуса, он начал рассыпаться в благодарностях.
— О, Франко! — запел он. — Я должен благодарить вас! Вы готовы построить музей Дали в Фигерасе! Дали сказали, что музей откроется через два года! О, генерал, вы полюбите этот музей. Дали наполнит его самыми прекрасными из своих произведений. Тысяча благодарностей, генерал! Дали обезумел от счастья, он никогда не сможет выразить, до какой степени он доволен!
Скорее всего, как только художник вышел из комнаты, Франко позвонил своему атташе по культуре, чтобы узнать, о чем, черт побери, шла речь. В действительности открытие музея Дали было приостановлено Министерством культуры, потому что многие в этом ведомстве недолюбливали Дали и не собирались дарить ему музей.
Благодаря фейерверку благодарностей из уст Дали Франко, не знавший, что проект почти закрыт, распорядился продолжить над ним работу. Не обошлось, однако, и без шероховатостей: центральное правительство не выделило деньги на внешнюю отделку здания. Чтобы решить этот вопрос, Дали отправился в муниципальный совет. Члены совета согласились выделить нужную сумму, но славные каталонцы хотели знать, какое количество картин художник планирует выставить в своем музее. Дали объяснил, что вышло "огромное недоразумение".
— Дали не собирается открывать музей Дали, — сказал он чиновникам. — Дали собирается открыть музей в стиле Дали. Там будут машины, разные вращающиеся штуковины, фотографии и много чего еще, что привлечет туристов, потому что все это будет творением Дали. Это будет Далиленд!
Муниципальным властям подобная перспектива не показалась привлекательной. На несколько лет они разорвали отношения с художником. И все же работы продолжались, хотя так и не было решено, что за произведения украсят музей.
В конце концов здание был отстроено, и тут Дали охватила паника. Он понял, что его идея может потерпеть полный крах. Хотя бы несколько картин должны храниться в музее.
Что же делать? Художник попросил меня выставить картины из моей собственной коллекции, которую я собирал в течение многих лет. Я оказался достаточно наивен, чтобы согласиться.
Назначенный Дали хранителем музея, я перевез полотна из Женевы, чтобы повесить их в Фигерасе. Моя коллекция включала в себя не только работы Дали, но и произведения других мастеров, которые я покупал, следуя советам мэтра. Например, там были приводящие его в восторг Бугро1 и Месонье2 — представители классической живописи. Всего я перевез около шестидесяти полотен, сорок из них кисти Дали. Особенно я гордился полотном "Апофеоз доллара" — самым большим по формату в моей коллекции.
В 1974 году, накануне открытия, картины развесили в холле музея и по залам. Дали добавил в атмосферу музея трогательности, украсив стены своими детскими рисунками.
Открытие прошло с большим успехом. Однако через некоторое время я узнал, что Дали сыграл со мной злую шутку. Ввоз моей коллекции в страну стал возможен благодаря консульскому соглашению, и я подписал страховку на три миллиона долларов. Все, казалось, шло по плану, пока мой французский адвокат, месье Папилар, не обратил внимания на то, что разрешение на временный импорт художественных произведений необходимо продлевать каждые полгода. К тому же он получил предостережение от одного мадридского друга: "Скажите Капитану, чтобы он был осторожен! Если полотна пробудут в Испании больше года, они станут рассматриваться как собственность испанского государства. В этом случае вывезти их будет практически невозможно, даже на короткое время, на выставку".
Месье Папилар встретился в Фигерасе с моим испанским адвокатом, доном Рамоном Валлесом.
К своему глубокому удивлению, они обнаружили, что в страховке, защищавшей мои картины, отсутствует одна страница — та, на которой значилось имя получателя страховой суммы. Тогда они изучили копию, выданную полицией. Но и в ней указанная страница отсутствовала. Адвокаты нашли это совпадение странным и отправились к новому мэру Фигераса, чтобы выразить ему свое недоумение. После долгого обсуждения мэр распорядился принести подлинник документа. Вместо моего имени там значилось: "Сальвадор Дали и Музей Дали". Все стало ясно. Дали убедил власти, что коллекция принадлежит лично ему и что я лишь подставное лицо в этой игре.
Мэр поспешил заверить меня, что ни о чем не догадывался и был убежден: Дали — владелец картин. Все закончилось более или менее благополучно. Мой французский адвокат тут же пригнал из Женевы пару грузовиков, в которые погрузили полотна. Их переправили обратно через границу, в мои швейцарские сейфы. Там им ничто не угрожало.
Через дорогу напротив музея находилась старая грязная столярная мастерская. Я довольно долго вел переговоры с ее владельцем — хотел купить помещение и превратить его в небольшой магазинчик, торгующий сувенирами и предметами искусства.
Однажды (магазинчик вот-вот должен был открыться) я шел вместе с Дали в его музей. Художник остановился и пристально посмотрел на витрины.
— Капитан, — произнес он, — как вы могли упустить такую возможность? Здесь раньше была столярная мастерская, а теперь какой-то пройдоха построил на этом месте сувенирный магазин!
— Ничего не поделаешь, — ответил я, — не можете же вы всегда быть хитрее всех.
Через две недели я пригласил Дали на торжественное открытие своего предприятия.
Однако будем справедливы, отдадим кесарю кесарево. У Дали был дар очаровывать публику. Каждый его жест, взгляд, каждое его слово работало на повышение репутации личности по имени Сальвадор Дали. Театр-музей Дали стал очень популярен.
В Испании избыток музеев. Но в отличие от американских испанские музеи более скучны. В те времена в Испании не существовало эквивалента нью-йоркскому Музею современного искусства, где предметы двигались и возникали из ниоткуда, где само пространство музея являлось предметом искусства. В Испании многие музеи напоминают кладбища. Умерших кладут в могилу, закрывают двери и приходят навещать в определенные дни. В начале 1970-х, когда создавался музей Дали, почти все хранилища материальной и духовной культуры (именно этим музеи и являются) представляли собой унылые, покрытые пылью и плесенью могилы, дорогу к которым давно позабыли туристы. Дали знал, что его музей будет другим.
Он решил, что в Фигерасе воцарится игровая атмосфера, где искусство откроется навстречу зрителю и очарует его. Долой сдавленный шепот, долой запреты! Долой бессмысленное передвижение по тускло освещенным залам! Долой смотрителей, шикающих на туристов!
По замыслу Дали его музей должны были наполнять тысячи необычных экспонатов: например, "Дождливый кадиллак", в салоне которого, если кинуть монетку, идет настоящий дождь, старая ванна в викторианском стиле, лицо Мэй Уэст3, вырисовывающееся из предметов обстановки. Картины? Несколько картин и литографий действительно развесят по стенам там и тут, и в один прекрасный день музей объявят открытым. Он получит официальное название "Театр-музей Дали". Великолепная комедия, разыгранная мэтром! Почему бы предметам, подобранным на пляже в Порт-Льигате, не соседствовать с творениями художника? Ничего смущающего! Ни намека на тяжеловесную художественность. Лишь бесконечный спектакль Дали. Удивительное место — не устану это повторять.
В финансовом смысле результат превзошел все ожидания: к концу 1980-х годов театр-музей Дали в Фигерасе сравнился по посещаемости со знаменитым музеем Прадо в Мадриде.
Дали доказал муниципальным властям свою правоту. Если бы они построили только выставочный зал и разместили там полотна, предприятие не вызвало бы подобного интереса. Театр-музей Дали превратился в блестящий развлекательный центр для туристов и занял место второго по популярности музея в Испании.
Примечания
1. Бугро, Адольф-Вильям (1825-1905) — французский живописец, крупнейший представитель салонной академической живописи.
2. Месонье, Жан-Луи Эрнест (1815-1891) — французский живописец. Приобрел известность небольшими жанровыми картинами и батальными сценами.
3. Уэст, Мэй (1893-1980) — американская актриса, секс-символ; одна из самых скандальных звезд своего времени.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
