Знакомство с тюрьмой
Пятнадцатого мая 1924 года король Альфонсо XIII посетил Жерону с официальным визитом и после ланча неожиданно решил проинспектировать гарнизон, расположенный в Фигерасе. В ежедневной мадридской монархической газете "Abc" сообщалось, что нарядные горожане Фигераса, вопреки репутации города как "колыбели федерализма", оказали королю теплый прием, какого династия Бурбонов давно не встречала в Каталонии1.
Однако это оказалось газетной уткой. Король никогда не был популярен в городе, а после поддержки им диктатуры Примо де Риверы авторитет его был окончательно подорван. Власти города, ввергнутые в панику сообщением о скором прибытии короля и боясь уличных беспорядков, стали спешно проверять списки местных бунтовщиков. Некоторые были взяты под стражу.
После того как король покинул город, аресты продолжались. Среди арестованных оказался и Дали, которого 21 мая посадили в одиночную камеру тюрьмы Фигераса2, задержав также двух его ближайших друзей: убежденного коммуниста Марти Виланову и Хайме Миравитлеса3. Тридцатого мая Дали перевели в тюрьму в Жероне, all июня освободили, так и не предъявив обвинения4.
В тюремных архивах не указана причина ареста5. Скорее всего, это был прием запугивания его отца, который в апреле 1923 года, за несколько месяцев до переворота Примо де Риверы, дал ход официальному разбирательству в связи с фальсификацией результатов выборов, предпринятой правыми кругами Фигераса6. Упрямый нотариус, не отступивший от своего и с приходом диктатуры, продолжал выдвигать публичные обвинения, раздражая представителей новой власти. В 1931 году, когда демократия была восстановлена, Дали Куси клялся, что видел список людей, "в полной мере ответственных за возникновение общественных беспорядков", открыто вывешенный в полицейском участке Фигераса, куда его вызывали для допроса. Список начинался именем его сына. По его словам, перед арестом Сальвадора жандармерия обыскала его комнаты в их квартире, но не нашла ничего подозрительного. Дали Куси также утверждал, что гражданский губернатор Жероны — высшая инстанция в провинциальной иерархии центральной власти — обещал ему освободить Сальвадора из тюрьмы, если нотариус откажется от версии сфальсифицированных выборов. Правые, таким образом, использовали сына для наказания отца, несмотря на известные властям марксистские и антимонархические убеждения самого Дали, которого несколько лет назад обвиняли в акции сожжения испанского флага (несправедливо, по утверждению автора "Тайной жизни")7.
Дали не без пользы провел время в тюрьме при диктаторе Примо де Ривере и до конца дней любил вспоминать эту историю. В его рассказе три недели превратились в месяц, а ограничения тюремной жизни тоже дали повод для фантазии. В Жероне его приняли в свой круг политические заключенные, а за насмешки над охраной его обрили наголо. После освобождения Дали якобы встречали на улицах Фигераса как героя "бурными овациями" (соответствовало ли это действительности, установить невозможно)8. Тем летом в Кадакесе Сальвадор наслаждался своей растущей славой. Но еще более его возбуждала мысль о предстоящем триумфальном возвращении в Мадрид и восстановлении в Академии. Что и случилось в сентябре 1924 года9.
К этому времени Дали почти поборол своею застенчивость и смог принять участие в выпускной режиссерской работе Луиса Бунюэля — постановке пьесы Соррильи "Дон Хуан Тенорио", которую традиционно представляют во всей Испании 1 ноября — в День Всех Святых. Бунюэль назвал свою версию "Профанация Дон Хуана". Естественно, сам он исполнял главную роль, а Дали играл его соперника — дона Луиса. Подробного описания представления не сохранилось, есть только одна фотография. Тридцать лет спустя Дали оформлял декорации для пышной коммерческой постановки "Дон Хуана Тенорио" в Мадриде; всю жизнь он в мыслях возвращался к ней, декламируя отрывки из знаменитой пьесы. Что касается Бунюэля, то его фильмы наполнены воспоминаниями и намеками на "Дон Хуана Тенорио". Лорка также участвовал в этой постановке, как и в других работах молодого Бунюэля. Пьеса Соррильи стала еще одним примечательным фактом в сложной истории взаимоотношений этой троицы10.
Примечания
1. Abe, Madrid, 16 May 1924, pp. 10-11.
2. Diario de Gerona, 22 May 1924, Clara, p. 53; El Dia Grafico, Barcelona, 25 May 1924.
3. Justicia Social, Barcelona, 31 May 1924; El AutoNomista, Girona, 13 June 1924. Похоже, никаких копий этих публикаций не осталось. Относящиеся к делу статьи подшиты Сальвадором Дали Куси в его альбом газетных вырезок (Фонд Галы — Сальвадора Дали, Фигерас), например, одна — из газеты La Veu de l'Emporda, Figueres, 14 June 1924.
4. "Empresonaments", Justicia Social, Barcelona, 14 June 1924 (см. пред. примеч.); La Veu de l'Emporda, Figueres, 14 June 1924 (см. пред. примеч.); Clara, p. 53.
5. Clara, p. 53.
6. Сальвадор Дали Куси высказывает свою точку зрения на этот счет в интервью газете Emporda Federal, Figueres, 2 June 1923.
7. Salvador Dali [Cusi], "Аl Sr. Procurador de la Republica Espanola, Fiscal del Tribunal Supremo", Emporda Federal, Figueres, 9 May 1931; SL, p. 124.
8. SL, p. 198; Arco, p. 54.
9. Документ хранится в деле Дали на Факультете изящных искусств Мадридского университета (Universidad Complutense).
10. Фотография воспроизведена: Poesia. Numero monografico dedicado a la Residencia de Estudiantes (см.: "Библиография", разд. 6), pp. 80-81, и Bunuel! La mirada del siglo (см.: "Библиография", разд. 3), p. 298; о представлении "Дон Хуана Тенорио" в Резиденции см. SVBLD, pp. 86-91.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
