Визит короля Альфонсо XIII и другие развлечения

Молодой Дали, насколько свидетельствуют его юношеские записи, испытывал величайшее презрение к Альфонсо XIII. Поэтому, когда было объявлено о том, что 3 марта 1923 года король примет участие в церемонии открытия новой библиотеки в Академии, он решил действовать, для чего привлек к делу своего товарища по школе Хосефа Риголя, который позже написал:

Антимонархически настроенный Дали сказал мне весьма серьезно: "Мы подложим под него бомбу". Я почти всегда с ним соглашался и поэтому ответил: "Хорошо, давай. Но как?" "Очень просто, — объяснил Сальвадор. — Мы найдем пустую консервную банку, наполним ее порохом, вставим туда фитиль — и бомба готова". "А откуда мы возьмем порох?" — настаивал я. "Это просто, — отвечал он. — Мы купим несколько патронов в оружейном магазине, ведь это будет бомба протеста, а не бомба убийства".

Король должен был подняться по длинной лестнице. Вдоль перил стояло несколько урн, и мы положили бомбу в одну из них. В нужный момент мы зажгли фитиль, но наше хитроумное изобретение не сработало. Никто не узнал о нашей неудачной попытке; если бы бомбу обнаружили, то под подозрением оказались бы именно мы как каталонцы¹.

Сегодня невозможно установить, насколько точен этот рассказ. Однако существует еще одно подтверждение — студента Кристино Мальо, одного из ближайших друзей Дали того времени. Шестьдесят лет спустя он вспоминал, что Дали и Риголь вставили красные банты (эмблема марксизма) в петлицы своих пиджаков во время визита короля и громко разговаривали друг с другом через весь зал по-каталански².

В длинном и детальном рассказе Дали о королевском визите в "Тайной жизни" нет упоминаний о попытке "террористического акта". Он уделяет особое внимание другому эпизоду:

После завершения официальной части начались приготовления для съемки групповой фотографии с королем. Для Альфонсо XIII было принесено кресло, но он с великолепной непосредственностью уселся на полу вместе со всеми. Затем он вытащил изо рта окурок сигареты, зажал ее между большим и указательным пальцем и отбросил щелчком, придав окурку плавную траекторию, так что тот упал точно в плевательницу, стоявшую на расстоянии более двух метров. Взрыв одобрительного смеха приветствовал этот его жест — характерный трюк чулос в обиходе простых жителей Мадрида. То был весьма эффектный способ подольститься к студентам, особенно к местным, которых, разумеется, было большинство. Они вполне оценили столь мастерское исполнение одного из своих привычных "подвигов", который сами не осмелились бы совершить в присутствии профессора³.

Альфонсо XIII, действительно, был знаменит своими экстравагантными манерами, так что его импровизация в стиле чулос могла иметь место. Однако вызывает интерес последующий комментарий:

Именно в этот момент я убедился в том, что король выделил меня из толпы. Как только сигарета шлепнулась в плевательницу, король бросил на меня взгляд с явным намерением проверить мою реакцию. Но в этом остром взгляде было еще что-то, похожее на страх: вдруг кто-нибудь поймет, что он заигрывал, и этим кем-то мог быть только я. Я вспыхнул, а король опять посмотрел на меня, наверняка заметив мою реакцию.

Снимок был сделан, король стал прощаться со всеми по очереди. Я был последний, кто пожал ему руку, и единственный, кто с уважением преклонил колено. Подняв голову, я заметил, как слегка дрогнула его знаменитая бурбонская нижняя губа. Не было никаких сомнений в том, что мы узнали друг друга!⁴

Маловероятно, чтобы Альфонсо XIII "узнал" Дали, но несомненно, король произвел незабываемое впечатление на студента, который несколькими днями ранее строил планы о бутафорской бомбе. С 23 марта 1923 года началось постепенное приобщение Дали к монархизму. Впоследствии он часто вспоминал этот визит и особенно королевскую "удаль" с сигаретным окурком⁵.

Примерно в это же время Луис Бунюэль (ненавидевший Альфонсо XIII) организовал свой "Благородный Орден Толедо" в честь страстно любимого города. Бунюэль убеждал всех, что идея Ордена посетила его в видении, в котором также содержалось указание включить в Орден и друзей Бунюэля.

В числе соучредителей были Лорка, его брат Франсиско и Пепин Бельо. Естественно, Великим Магистром Бунюэль назначил себя. Другим членам Ордена были приписаны титулы, от Рыцаря до Оруженосца, а самым низшим званием оказалось "Гость Гостя Оруженосца". Дали был Рыцарем, художник Мануэль Анхелес Ортис и поэт Хосе Мариа Инохоса — Оруженосцами; Хосе Морено Вилье Бунюэль присвоил звание Главы Гостей Оруженосца. Условия вступления в Орден были элементарными: необходимо было просто любить Толедо и хотя бы раз пропьянствовать там ночь напролет, бродя по крутым и узким улочкам, столь щедро воспетым в испанской литературе. Всякий человек, привыкший рано ложиться, таким образом, не имел надежды подняться выше жалкого звания Оруженосца⁶.

Бунюэль, как Дали и Лорка, с детства был поклонником переодеваний. Их совместный энтузиазм был заразителен. Члены Ордена должны были собираться в Толедо в самых разнообразных и часто шокирующих одеяниях. Бунюэль полностью отдался своему навязчивому желанию наряжаться священником; от Дали также можно было ожидать экстравагантных поступков во время посещений древней столицы. Сохранилось несколько забавных фотографий этих вылазок, продолжавшихся на протяжении нескольких лет. На одной из них, снятой 18 января 1925 года перед отъездом Бунюэля в Париж, мы видим Дали с привычной уже трубкой (которую он никогда не раскуривал) и элегантной прической: с длинными локонами и бачками он покончил вскоре после переезда в Мадрид. На фотографии, кроме Дали и Бунюэля, можно узнать также Пепина Бельо, Хосе Марио Инохосу и невесту Хуана Висенса Марию Луизу Гонсалес, которая в то время изучала библиотечное дело. Она через Висенса подружилась с Бунюэлем, Дали и Лоркой и стала частой гостьей в "Рези". Годы спустя она вспоминала, что историк Америго Кастро часто сдавал им на выходные свой дом в Толедо, а Дали бывал в те дни исключительно весел⁷.

Поэт Рафаэль Альберти, также принадлежавший к Ордену, утверждал, что в гостинице "Вента дель Эре", в которой они останавливались в Толедо и которая существует до сих пор, Дали выполнил на стене групповой портрет основных членов Ордена. Согласно одной из версий, после Гражданской войны его увезли американцы, — возможно, по просьбе самого художника. С тех пор о портрете никто ничего не слышал⁸.

Если в Толедо Дали, Лорка, Бунюэль и Хосе Бельо приятно и весело проводили время, то в Мадриде они, разумеется, вписались в ночную жизнь города, включающую посещение модного клуба "У Пастора" в "Палас-Отеле", который прославился после приезда в Мадрид братьев Джексонов — негритянского джаз-банда из Нью-Йорка⁹. Дали к этому времени стал горячим поклонником джаза, и большая часть его денег, так же как и Бунюэля, уходила на покупку модных пластинок. В "Тайной жизни" он вспоминает сумасшедшие ночи в "Палас-Отеле", отмеченные обильными возлияниями и присутствием красивых женщин. Они подружились с музыкантами джаз-банда, и Дали даже сделал для выступлений эскиз задника с надписью "Негритянский рай". Впоследствии Лорка использовал эту надпись как заголовок одного из своих нью-йоркских стихотворений¹⁰.

Кроме того, Дали пристрастился к чарльстону и, беря уроки в Кадакесе, искусно им овладел. Он так же мастерски танцевал танго. Увлечение друзей джазом было настолько велико, что Бунюэль даже пытался уговорить Альберто Хименеса Фрауда, директора Резиденции, разрешить братьям Джексонам дать концерт в общежитии. Но Хименес отказался: эта музыка была несовместима с аскетичным духом заведения, где не разрешалось даже держать собак, дабы не отрывать студентов от занятий¹¹.

Развлекаясь, Дали, Лорка и Бунюэль уделяли учебе минимальное время. Как позже вспоминал Дали, они проматывали родительские деньги "с безграничной расточительностью и щедростью"¹². Крупные суммы оставлялись в кафе, самыми популярными из которых для этой троицы были "Ориенте", рядом с вокзалом, и "Аточа", южнее Прадо. За этой статьей расхода шли театры и, наконец, сарсуэлы — модные в Мадриде испанские комические оперы. Особенный интерес Дали и Лорка проявили к одной из них, под названием "Двор Фараона", в которой остроумно пересказывалась библейская история Иосифа Прекрасного и жены Потифара. Вернувшийся с триумфом после военной кампании в Сирии Потифар был тяжело ранен стрелой в тестикулы, но для всех это оставалось тайной. Понятно, что он был сильно напуган намерением фараона в качестве награды женить его на красивой и страстной Лоте ("Как раз то, что мне нужно!" — бормочет он, обращаясь к зрителям). Наслушавшись в первую брачную ночь историй о военных приключениях Потифара, Лота решает, что Потифар не в ее вкусе, и переносит внимание на Иосифа. Иосиф же сексуален, но честен и не поддается соблазну. Его двусмысленная песенка о позывах плоти и стойкости его моральных принципов всегда вызывала приступ смеха у зрителей:

Когда я смотрю на шею,
Туда, где начинают расти волосы,
Моя кровь поднимается вверх, вверх,
А потом устремляется вниз через тело мое.

Десятилетия спустя Дали обещал Аманде Лир отвести ее на это представление, тепло вспоминая свои студенческие годы в Мадриде, а в 1979 году он исполнил эту песенку в интервью для испанского телевидения. "Лорка, — заявил он, — находил ее великолепной"¹³.

Примечания

1. Rodrigo, Lorca-Dali. Una amistad traicionada, p. 21.

2. Moreiro, p. 19.

3. SL, pp. 164-165.

4. Ibid., p. 165.

5. Короткий репортаж о визите короля появился 4 марта 1923 г. в "Abc", Мадрид ("El monarca pronuncia un interesante discurso con motivo de la inauguracion de una biblioteca", p. 15). В нем нет упоминаний о Дали.

6. BMDS, pp. 85-89.

7. Из разговора с Марией Луизой Гонсалес в Мадриде 8 апреля 1982 г.

8. Alberti, La arboleda perdida, p. 222; SVBLD, pp. 79-80.

9. Dali, "...sempre, per damunt de la musica, Harry Langdon".

10. Письмо из частной коллекции Пере Вей, Кадакес.

11. SL, pp. 186-187; из разговоров с Хосе Бельо Ласьерра в Мадриде в 1994-1995 гг.; BMDS, р. 78; об уроках чарльстона см.: SDFGL, р. 44.

12. SL, р. 187.

13. Lear, Le Dali d'Amanda, p. 165; Дали в программе "Imagenes", 6 июня 1979 г. (см.: "Библиография", разд. 7).

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница