Скандал с чистыми листами
В начале 1960-х годов Дали пришел в восторг от идеи делать легкие деньги на продаже репродукций своих работ и увлекся сомнительной коммерцией. Художник ставил авторскую подпись на репродукциях, выполненных чужими руками. Это было куда легче, чем создавать оригинальные гравюры или литографии!
Около 1965 года Дали предпринял следующий опасный шаг: он начал подписывать чистые литографические листы. Началось все с того, что французский издатель Дали Пьер Аржийе предложил ему подписать несколько чистых листов, на которых можно сделать оттиски и продать их в том случае, если художник не приедет в Париж к назначенному сроку. Аржийе платил Дали по десять долларов за его подпись, а поскольку Дали мог подписывать около тысячи листов в час, это предприятие показалось ему более чем выгодным. "Согласно первому контракту, — пишет Мур, — Дали подписал десять тысяч листов, что принесло нам сто тысяч долларов. Мы получили их чеками по сто долларов каждый. "На это мы будем жить в Америке", — гордо объявил Дали"1.
Ставить подписи на чистых листах стало дурной привычкой Дали, и иногда, вернувшись в "Сент-Режи", он просил Мура предоставить ему парочку часов после обеда, чтобы быстренько расправиться с этим делом, "потому как мы появимся здесь только через год"2.
В своих неопубликованных мемуарах Мур не берет на себя никакой ответственности за эти занятия патрона. Однако он и не думал его останавливать. Так или иначе, Мур получал свои десять процентов. Впрочем, не всегда. Жадность Дали была так велика, что он стал подписывать чистые бланки втайне от своего "военного советника". Зоркий Мур, однако, понял, в чем дело, и вмешался3.
Вскоре ситуация вышла из-под контроля, лавина неотпечатанных листов нарастала. Они хранились в основном у пользующихся доверием издателей, но, конечно же, среди них попадались и бессовестные люди. И вот, писал Мур, "в Барселоне, Париже и Нью-Йорке скопились тысячи листов бумаги, подготовленных к гравюрным оттискам, на которых красовалась подлинная подпись Дали. Иногда их использовали для репродукций с одобрения художника, иногда — без"4.
Луис Ромеро шутил, что больше всего на свете Дали любил подписывать чистые листы, оттиски, книги — все что угодно. "Больше, больше, больше", — говорил он, возбужденно жестикулируя. По свидетельству Ромеро, художника совершенно не волновало, сколько копий было сделано, что случилось с пластинами, были ли они уничтожены после печати или нет. Он хотел одного — подписывать и грести деньги лопатой5.
Ситуация стала неуправляемой еще до того, как Мур оставил службу у Дали в 1974 году, когда на французской таможне был задержан маленький грузовичок, въезжающий в страну со стороны Андорры. В нем обнаружили сорок тысяч чистых литографских листов, подписанных Сальвадором Дали. Груз предназначался Жану Лавинье, парижскому издателю, живущему во Флориде. Лавинье доказал, что ни одна статья закона не препятствует ввозу этого груза в Испанию, и груз пропустили дальше — в Париж. Предположительно, машина с листами шла из Порт-Льигата6.
Эмилио Пигнау, подрядчик Дали, иногда совмещавший свои обязанности архитектора с работой бухгалтера, лучше других знал распорядок жизни художника в Порт-Льигате. Он пишет:
В маленькой пристройке к дому в Порт-Льигате находилось несколько коробок с подписанными листками и стол, за которым Дали ставил подпись. Он проводил за этим занятием целые дни, действуя при этом совершенно автоматически: помощник клал листок на стол, убирал подписанный, а другой помощник в ту же секунду клал следующий листок; и так — беспрерывно, будто работал печатный станок.
Я не мог понять, почему Дали взялся за эту утомительно-скучную — "подсобную" — работу, которая не имела ничего общего с искусством, и сказал ему это, заметив между прочим: "Раз вы подписываете так много чистых листов, кто угодно может напечатать на них какую угодно подделку!" Он ответил: "Мне заплатили за эту работу А что будет дальше, меня не касается".
Действительно, Дали был Avida Dollars!
Точную сумму, заработанную таким способом, знает только сам "капитан", то есть Mvp. Впрочем, он всегда может сказать: "Кто из вас без греха — бросьте в меня камень"7.
Мур не делал секрета из того, что торговал чистыми листами с подлинной подписью Дали. Много ли он успел продать? Двадцать второго октября 1981 года, когда дело уже переросло в международный скандал, он объявил, что с ведома Дали поставил 15 тысяч листов Жильберу Амону, 3500 — Клаусу Котту, 9500 — Карлосу Галофре и 7500 — Жаку Карпентье. Итого: тридцать семь с половиной тысяч листов. Он клялся, что ни единого листочка с подписью Дали не осталось в его распоряжении. Гала опровергла это утверждение Мура8.
Никто из упомянутых издателей не отличался строгими этическими правилами, о чем сообщает Ли Каттераль (которого, кстати, отказался принять Питер Мур9) в своей книге "Великий художник-обманщик Дали и его трюки". Ж. Амон, агент по продаже графических работ, живущий в Париже, был в основном оптовиком и продавал издателям права на репродукции. Позднее в суде он признался в подлоге10. Клаус Котт занимался поставкой телевизионных программ и кинофильмов в Испанию11. Карлос Галофре владел галереей рядом с барселонским Музеем Пикассо и одно время успешно продавал фальшивые литографии с подписью Дали12. А Жак Карпентье оказался компаньоном Ж. Амона13. Мур говорил и о двадцати двух тысячах подобных бумаг, подписанных Дали, которые после хранения в Женеве были переданы Галофре, Амону и еще одному сомнительному агенту — Пьеру Маркану, чью деятельность также детально отследил Каттераль14.
Рейнольд Морз вспоминал, как однажды, когда он назвал Жильбера Амона проходимцем, Гала воскликнула: "Они ВСЕ — проходимцы! И что с того! Они платят нам наличными, кому какое дело до остального? Дали создал свое искусство. Теперь он может продавать права на него кому пожелает, и столько раз, сколько ему заблагорассудится". Морз не сомневался, что в падении собственного престижа в первую очередь виноваты сами Гала и Дали15.
Мур писал, что за время его управления делами Дали, которое закончилось в 1974 году, "ни один случай обмана не имел места" и что "ключ к загадке" надо искать у его преемника — Энрике Сабатера16. Однако известно, что операция с подписанными листами была предпринята во времена Мура, а учитывая личные качества вовлеченных в дело издателей, честного участия с их стороны ждать не приходилось. Дали, конечно же, не беспокоился об этом: ему было заплачено вперед. Именно тогда, с благословения Мура, он начал разрушать собственную репутацию художника.
Эмилио Пигнау, "домашний администратор" Кадакеса, видел, как Энрике Сабатер в конце 1960-х годов приобретал всё больший вес в жизни Дали и Галы17. Сначала Дали хотел, чтобы Сабатер находился подле него в первую половину дня, а Мур — во вторую; но затем, поняв, что это неосуществимо, решил отказаться от каталонца. Мур умолял Дали не выгонять его18. Гала, однако, настаивала, чтобы Сабатер принял дела, и сказала Муру буквально следующее: "Он согласен на пять процентов против твоих десяти, он выглядит лучше, чем ты, он моложе и предприимчивее тебя, к тому же, он говорит по-каталански". Мур пишет, что ответил ей: "Это человек, который тебе нужен! Неплохая идея!" За эти годы Мур нажил огромное состояние и уже сам подумывал об отставке. Кроме того, он был нездоров. Мур решил уйти тихо, когда наступит благоприятный момент. Однажды к нему явился двоюродный брат художника Гонсаль Серраклара и сообщил, что Сабатер был дважды судим за кражу и что следует сообщить об этом Сальвадору. Мур же решил, что будет лучше, если Дали узнает об этом не от него, и ограничился тем, что просто распустил слух. Дали якобы ответил ему: "Мне нравятся жулики"19.
В 1972 году капитан собрался было покинуть Мастера, однако расставание произошло лишь спустя два года.
Примечания
1. Moore, Soft Watches and Hard Times, p. 152. Комментарий Морза содержится в принадлежащей ему машинописной копии текста Мура (хранится в Музее Сальвадора Дали, Сент-Петерсберг, Флорида).
2. Ibid.
3. Ibid., pp. 152-153.
4. Ibid., p. 153.
5. Луис Ромеро в программе Испанского Телевидения "Загадка Дали" (см.:"Библиография", разд. 7).
6. Альфонс Квинта: "Дали подписывает чистые листы и провоцирует неконтролируемый выпуск копий своих произведений" (El Pais, Madrid, 13 March 1981, pp. 1, 28-29).
7. Puignau, pp. 255-256.
8. Выступление в программе Испанского Телевидения "Художественное наследие" ("Documentos TV") в 1989 г. (см.: "Библиография", разд. 7).
9. Catterall, р. 4.
10. Ibid., pp. 60-61; Field, The Official Catalog, p. 247.
11. Catterall, pp. 60-61.
12. Ibid., p. 273.
13. Ibid, pp. 61, 183.
14. Carol, p. 120; Catterall, passim.
15. MDJ, vol. 12.
16. Письменный ответ П. Мура на один из моих вопросов.
17. Puignau, pp. 156-157.
18. Из разговора с П. Муром в Кадакесе 7 августа 1996 г.
19. Из телефонных разговоров с П. Муром в Кадакесе 1 декабря 1993 года и 7 августа 1996 г.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
