XI
Фигерас, конец февраля — начало марта 1926 г.
Приветствую тебя!
Вчера весь воскресный вечер я перечитывал твои письма — все до единого. Сынок! Сыночек! Это невероятно! Каждая строчка развертывается в книгу, да не в одну, в пьесу, в картину, да во что угодно! Ах ты, китаеза кругломорденькая!
Из Оды меня вот что впечатлило:
Горький лик синевы и песчаные пряди
полукруг парусов замыкает подковой.
И сирены зовут, но не манят в пучину,
а плывут за стаканом воды родниковой.
Последняя строчка особенно хороша — чистой воды МАТЕМАТИКА.
Это прежде мне нравилась игра контрастами, сближение отдаленных понятий, сильная реалистическая подробность. Как у Кокто в стихах о войне:
Здесь ткется полотно молчанья
изо всего: из гипса, грязи,
цемента, хвороста и плит,
песчинок, тростника и досок,
листов табачных и тоски,
из карточных колод,
немых подзорных труб
музея восковых фигур,
метели, замурованной в стекляшку,
из хлороформа,
из аэростата...1
Что говорить, великолепно! Но ведь он мучается, сочиняет, а ты скажешь — в обыденном разговоре! — и не заметишь. Вот еще из Кокто:
От Рождества
кружится голова,
и сердце, стиснуто печалью,
замрет,
летя,
как лифт,
с пятнадцатого
этажа2.
И все-таки это чистой воды импрессионизм, и не более того. Куда ему до тебя! Мне кажется, поэты научились ловить ощущение — и тем до сих нор упиваются. Ну разве что поиронизируют иногда — как же, без этого нельзя: примут за романтика! У тебя все иначе: переливается мысль.
«Суббота. Синь свода»3 — типичное ощущение, а твою «геометрию парусов» поди, ощути! Ее постигают.
Постижение — Очищение от конкретики. Вот полная противоположность тухлятине.
Так я понимаю?
И, наконец — имею я право на мою Оду? А раз имею, — присылай.
Не такой уж я осел, как-нибудь разберусь.
Скорей присылай заметки о тухлятине для книжки, которая готова, можно отдавать в печать. А лучше всего приезжай сам! Не включить ли нам туда «Променад Бестера Китона»4? Книжка будет сделана наилучшим образом, головой ручаюсь. Я же знаю, ты напишешь и отошлешь прямо завтра, а, может быть, завтра я уже получу. Или мои тухленочки уже не трогают твое сердце? Вспомни Рези5, сборища у тебя в комнате, Пепина...
Я получил великолепное письмо от Лидии. Она пишет, что на фотографии я «окружен культурой», раз справа от меня Мудрость, а слева Женщина6. Изумительное определение культуры!
Картина7 на фотографии крайне плоха, ты и вообразить не можешь, насколько она на самом деле лучше, но, по крайней мере, получишь какое-то представление. Видишь, в основе всего — геометрия, главное в картине — конструкция, и держат ее диагонали, все упорядочено. Ясно.
Ну, да ладно. Прощай, прощай, прощай, прощай...
Примечания
1. Дали цитирует стихотворение Ж. Кокто «Башня в зоне тишины» из сборника «Стихи 1916—1923», Париж. 1925. Творчество Кокто еще ка-кое-то время увлекало Дали. В июле 1924 г. он просит своего дядю прислать ему «все, что у него (то есть в книжном магазине) найдется Кокто, даже прозу». Любопытно, что характерный автопортрет Дали — в матроске и матросской шапочке с лентами — появился вскоре после прочтения книги Кокто (в 1923 г.), проиллюстрированной автором именно такими автопортретами.
2. Цитата из того же стихотворения.
3. Строка из стихотворения Лорки «Песня школьника», вошедшего в книгу «Песни». Очевидно, что эту книгу, оконченную к февралю 1926 г., Дали хорошо знал в рукописи.
4. «Променад Бестера Китона» Лорка включил в драматургический цикл «Сценки», а прежде опубликовал во 2-м номере журнала «Эль Гальо» (см. Ф. Гарсиа Лорка. Избранные произведения в двух томах. М., ИХЛ, 1986, т. 2, с. 125).
5. То есть Резиденцию.
6. Кем сочла себя Лидия в данном случае — воплощением Мудрости или Женщиной с большой буквы, — не ясно. И для того и для другого у нее были основания: в округе она слыла колдуньей и знахаркой, сама же была уверена в том, что послужила прототипом Тересы-Умницы, героини Д'Орса, идеала каталонской женщины.
7. Видимо, речь идет о картине «Мед слаще крови» или о «Натюрморте. Приглашении ко сну». Для обеих весной 1925 г. Лорка позировал Дали. У Аны Марии сохранилась фотография, запечатлевшая поэта и художника за работой: Лорка с закрытыми глазами лежит на полу. Ана Мария так и не согласилась на публикацию фотографии, которая после гибели Лорки стала казаться ей пророческой.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
