Гала и Дали

То, что случилось в Кадакесе, в полной мере подтвердило страхи Элюара. Нет никаких свидетельств, что со времени своего юношеского романа с Карме Роже Дали хотя бы предпринимал попытки сойтись с какой-нибудь девушкой. По его собственным воспоминаниям, он постоянно пребывал в состоянии эротической подавленности, находящей выход только в мастурбации. Встретив женщину из своих фантазий, столь же бесстыдную, насколько он был стыдлив, Дали оказался в замешательстве. Чем он, собственно, мог привлечь ее? Согласно воспоминаниям в "Тайной жизни", он фиглярствовал, чтобы тронуть ее сердце, изобретал экстравагантные трюки (духи с запахом навоза; кричащие одежды; выкрашенные в алый цвет подмышки; нитка жемчуга на шее; красная герань за ухом; взрывы сумасшедшего смеха¹). Гала, держащая в секрете все, что касалось ее личной жизни, никогда не рассказывала, как было на самом деле. В книгах Анны Марии о своем брате мы также не находим никаких воспоминаний об этой своеобразной церемонии ухаживания.

Возможно, еще до прибытия в Кадакес Гала испытывала некоторое любопытство по отношению к художнику. "Элюар постоянно твердил мне о красавце Дали. Я чувствовала, что он просто толкал меня в его объятья еще до того, как мы познакомились", — разоткровенничалась она однажды². С ее стороны, возможно, уже была какая-то предрасположенность. Во всяком случае, с одобрения Элюара или нет, она начала флиртовать³. Бунюэль, приехавший в Кадакес и остановившийся в Эс Льяне в семье Дали, был свидетелем развития событий. "За один вечер Дали изменился неузнаваемо", — вспоминает он в своих мемуарах. Неожиданно стало ясно, что их совместная работа над новым сценарием невозможна. "Он был занят одним — разговорами о Гале, он повторял каждое ее слово. Он совершенно переменился"⁴. Позже Бунюэль употреблял такие слова, как "преображенный", "помешанный", "околдованный", для описания состояния друга в тот момент⁵. "Луис был разочарован, так как приехал в Кадакес с идеей сценария нового фильма, — вспоминает Дали, — в то время как я все больше и больше погружался в смакование своего сумасшествия, мои мысли были заняты только Галой"⁶.

Не помогло и то, что Бунюэль, приглядевшись к Гале на пляже, обнаружил в ней один непоправимый, на его взгляд, недостаток: у нее было слишком широкое расстояние между ног выше колен. Как он объяснял позже Максу Аубу: "Я ненавидел женщин, у которых гениталии располагались в чем-то вроде ущелья между ногами"⁷. Однако на фотографиях, снятых в то лето, он приветливо улыбается в обществе новоявленных любовников.

Как реагировали остальные на этот флирт? Мнение Гоэманса неизвестно. Жоржетт Магритт вспоминала спустя годы, что Элюар совсем не казался ревнивым, только беспокоился, как бы с ними чего не случилось во время долгих уединенных прогулок. Возможно, поэт имел в виду, что они могли свалиться с утеса в своем самоупоении⁸.

В то время как Дали и Гала все более увлекались друг другом, остальные гости изучали Кадакес и его окрестности. Они обсуждали визит к Пикассо и его подруге Фернанде Оливье. Познакомились с семьей Пичотов и богемой Эс Сортеля. Магритт написал несколько картин, в том числе весьма известную "Предгрозовую погоду": женский торс, валторна и каталонский плетеный стул повисли в воздухе на фоне бухты Кадакеса и изрезанной береговой линии. В "яркой, металлической палитре" этой картины Дэвид Сильвестер находит "доказательство тому, что в это самое время Дали работал над "Мрачной игрой"⁹.

По мнению Рафаэля Сантоса Торроэльи, "Предгрозовая погода" представляет собой попытку передать то мгновение, когда трамонтана

обрушивается на бухту. Валторна — образ ледяного ветра, пугающего своим воем¹⁰. Волны Магритта, возможно, были данью замечательному портрету Анны Марии, смотрящей в окно в Эс Льяне, работы ее брата. Анна Мария настолько понравилась Магритту, что он даже подарил ей картину "Рождение цветов". И в этой картине Сильвестер находит влияние "отполированной техники" картины Дали "Мрачная игра"¹¹.

Если на Магритта произвела впечатление техника Дали, то остальные были поражены содержанием картины — анальными и скатологическими элементами. Его подозревали в копрофилии. "Клянусь вам, я не копрофаг, патетически заявил он Гале. — Я активно ненавижу это помрачение так же, как и вы. Я нахожу скатологию ужасающей, то же самое относится и к крови, и к кузнечикам". Объяснение было принято¹².

Название картине "Мрачная игра" придумал Элюар¹³. Они много общались во время этого короткого посещения Кадакеса, и Дали начал рисовать его портрет. В нем повторяются некоторые детали "Мрачной игры": голова мастурбатора; устрашающий кузнечик; онанистический палец, проникающий в отверстие; скопление муравьев на чем-то, напоминающем просфору; ракушки и острые камушки, символизирующие Кадакес, дополненные частицами слюды и сланца.

В "Портрете Поля Элюара" Гала присутствует пока еще только намеками. Мы видим, что кузнечик теряет лапки от прикосновения нежной женской руки, лежащей на лбу Элюара. Дали, наверное, почувствовал, что Гала поможет ему избавиться от сексуальных страхов. Руки, нежно касающиеся друг друга, а позади — волосяная швабра как образ чистоты и девственности. Возможно, она является намеком на долгие прогулки художника с Галой вдоль берега, на их возрастающую близость и на его надежды, связанные с сексуальным раскрепощением.

Вдоль горизонта движутся мужчина и маленький ребенок. Их присутствие вдали может указывать на предчувствие неизбежного разрыва и обретение независимости от отца. Группа из трех человек стоит возле одного из удлиненных белых предметов с торчащими палочками, впервые появившимися в эскизе к "Меду слаще крови" и с тех пор переходящими из картины в картину. Дали утверждал, что это был первый "бредовый образ", посетивший его, когда он греб на лодке в Кадакесе, и что он породил в нем острую боль, каким-то образом связанную с "Анжелюсом" Милле¹⁴. Понятно, что и здесь художник старается передать боль. Один из мужчин прячет лицо в ладонях, другой склоняется к третьему, у которого ярко освещены гениталии. Два бородача убегают прочь от треугольных "механизмов", часто появляющихся в работах Дали с 1927 года (символы женских половых органов).

Элюар, встревоженный своим финансовым положением, первым покинул Кадакес в надежде поправить дела. Гала и Сесиль продолжали жить в "Мирамаре" и остались там после отъезда Магриттов, Гоэманса и его подруги в начале сентября. Элюар встречал их на вокзале в Париже, они вручили ему письмо от Галы. Он ответил ей, объяснив, что занят оформлением их новой квартиры на Монмартре, рядом с храмом Сакре-Кёр на Рю Бескерель, 7. Он надеялся, что она будет готова к октябрю. В Париже стояла удушающая жара, и Гале, по его мнению, не следовало торопиться домой. Через короткие промежутки последовали еще два письма. Элюар сообщал, что выкупил "чудную картину" Дали у коммерсанта Шарля Раттона (какую именно, неизвестно) и что постоянно думает о Гале. Он хотел, чтобы Гала выглядела "в высшей степени элегантно", вернувшись в Париж; просил ее написать "по-настоящему приятное" письмо Гоэмансу; превозносил ее сексуальные достоинства и уговаривал сделать невозможное — привезти "Мрачную игру" с собой в Париж вместе с его портретом и еще двумя работами. Эта просьба определенно характеризует Галу как потенциального коммерческого посредника, и остается только гадать, не было ли у нее в действительности цели соблазнить Дали, как она, возможно, смогла соблазнить Де Кирико в надежде заполучить его произведения¹⁵.

Спустя десятилетия Бунюэль вспоминал, как они отправились в лодочное путешествие вместе с Лидией, местной сумасшедшей, на мыс Креус. И там Бунюэль, ничего не смысливший в живописи, заметил, что эти грандиозные пейзажи напомнили ему валенсийского художника Соролью, особенно презираемого Дали. Сальвадор, страстно влюбленный в Креус, пришел в ярость, поскольку это замечание было крайне неуместно: "Что? Почему? Ты что, ослеп? Это — Природа. Что общего она может иметь с...?" И тут Гала сказала: "Ну вот, вы опять сцепились, как собаки". По словам Бунюэля, ревнивая Гала на протяжении всего пикника отпускала колкости на их счет, выведя Бунюэля из себя до такой степени, что в конце концов тот вскочил с намерением удушить гадину. Тогда Дали опустился перед ним на колени, чем его и успокоил¹⁶.

Эта сцена, не упомянутая художником в мемуарах, вполне могла иметь место. Годы спустя Сесиль Элюар смутно вспоминала Бунюэля как огромного мужчину с глазами навыкате, который душил ее мать. Она всегда считала это детским ночным кошмаром, но, когда была издана автобиография Бунюэля, подтвердила в разговоре с Жаном-Клодом Каррьером, что покушение действительно имело место¹⁷.

Если Гала ревновала к Бунюэлю, то разумно предположить, что арагонец — чувствительный, несмотря на свою брутальную внешность — был ошарашен открытием, что эта женщина встала между ним и Дали, мешая их сотрудничеству.

В "Тайной жизни" Дали взволнованно описывает решающую любовную сцену с Галой, разыгравшуюся "в одном из самых пустынных и диких мест Кадакеса". Когда их страсть разгорелась в полную силу, он стал настойчиво приставать к Гале с вопросом: "Что мне сделать с тобой?" Наконец, она ответила: "Убей меня!"¹⁸ Дали понял это буквально. Она говорила ему, что с детства страдала от "непреодолимого ужаса" перед смертью, желая умереть неожиданно. Он не предполагал, что она могла употребить слово "убить" как предложение достичь оргазма среди этих жутких, первобытных скал (а так понял бы ее любой француз). Но Дали не убил ее и не овладел ею. К сожалению, мы не располагаем ее версией этой знаменательной сцены¹⁹.

Дали был потрясен, что имя Гала так походило на имя его деда — шизофреника и самоубийцы Галя. Свойственные ей колебания "между сумасшествием и ясностью ума" только подкрепляли сходство. Он не упоминает об этом в своих мемуарах; но много позже, в личной беседе он толковал это созвучие как одно из "пророческих указаний", что Гала была предназначена ему свыше²⁰. Произвело впечатление и то, что ее настоящее имя было Елена, особенно когда в нем созрела готовность украсть это удивительное создание у ее мужа — дерзость эпического размаха.

Слепая страсть художника к Гале стала причиной семейной распри. В те дни в консервативном Ампурдане выходить с француженкой в свет было равносильно посещению проститутки. К тому же француженка, сексуальная и бесстыдная, была замужем. По деревне поползли сплетни (тот факт, что она в действительности оказалась русской, дало еще больший повод для пересудов). По мнению добропорядочного дона Сальвадора Дали Куси, ничего более ужасного не могло случиться. Он называл Галу "ла мадам" и в наказание сыну изменил свое завещание. Это случилось 26 сентября 1929 года. По новому завещанию состояние переходило только Анне Марии, а не поровну обоим детям, как было до этого. Сальвадор же получал только мизерную обязательную долю, установленную законом, которую нотариус оценил в 15000 песет (около полутора миллиона песет в наше время). Дальнейшие его решения были еще более суровыми: из этой суммы он решил вычесть деньги, потраченные на образование сына. Ни один камень семейного дома в Эс Льяне не мог перейти к нему до смерти Анны Марии. Было оговорено, что если его сестра по какой-либо причине не сможет вступить в права наследства, Сальвадор лишается возможности вступить во владение домом до тех пор, пока не умрет его мачеха, Каталина. Новое завещание меняло и ее положение, вероятно, потому, что "Тетушка" приняла сторону Сальвадора или выказала сочувствие, в отличие от Анны Марии, сразу проявившей враждебность к Гале. Каталина Доменеч имела право наследовать одну из комнат в Эс Льяне до своей смерти — и только. Основной целью жестокого поступка Дали Куси было унизить сына, насколько это допускал закон. Фактически отец лишал художника наследства²¹.

Похоже, что у Дали Куси и Сальвадора вышла ссора из-за Галы. Семья вздохнула с облегчением, когда Гала вместе с Сесиль в конце сентября уехала из Кадакеса. Из Фигераса в Париж Гала увезла "Мрачную игру", о чем ее просил Элюар, и, возможно, еще несколько картин²².

В отсутствие Галы Дали ушел в работу, готовясь к выставке у Гоэманса, и вскоре закончил "Портрет Поля Элюара", "Великого Мастурбатора" и "Аккомодацию желаний"²³.

Голова, изображенная на картине "Великий Мастурбатор", впервые появилась в "Первых днях весны", вдохновленная формой одного из камней залива Кульяро. К голове на этой картине, наряду со львом, кузнечиком и другими повторяющимися деталями, Дали добавил намек на оральный секс, одно из его тайных и страстных желаний. По словам художника, лицо, расположенное рядом с половыми органами мужской фигуры, он "увидел" однажды на открытке с изображением женщины, нюхающей лилию. Оно отражает и воспоминания о Кадакесе, о лете, о скалах мыса Креус²⁴. Эротизм сцены усиливается фаллической формой соцветия лилии и львиного языка. Тема орального секса будет широко представлена в последующих картинах. И хочешь не хочешь, а поверишь в то, что Гала смогла удовлетворить маниакальное наваждение художника или, по крайней мере, поддерживала в нем надежду.

Появление Галы в жизни Дали и объятия среди скал Креуса (на что намекает сцена из "Великого Мастурбатора" ниже брюшка устрашающего насекомого) не означали, что художник отказался от мастурбации; напротив, в 1979 году он признался, что Гала помогла ему усовершенствовать технику онанизма, которая облегчала достижение эякуляции! Новая картина отразила "чувство вины существа, полностью лишенного жизни из-за активной мастурбации: нос, достающий до земли, и отвратительный фурункул на нем. Каждый раз, когда я извергал сперму, я испытывал чувство вины за то, что тратил ее впустую". Напуганные непредсказуемостью художника, некоторые газетчики не осмеливались в своих интервью касаться темы его отношений с Галой. Но в этом смысле Льюис Перманье, каталонский писатель и журналист, оказался исключением. Он прямо спросил: занимался ли Дали любовью с Галой во время ее пребывания в Кадакесе? "Нет", — отвечал Дали. Это случилось три месяца спустя²⁵.

В "Тайной жизни" Дали объясняет, что "Аккомодация желаний" выражала его тревогу по поводу секса с Галой: "Еще никогда в жизни я "не занимался любовью", я представлял себе это действо как нечто очень активное и не соответствующее моей физической силе — это было не для меня"²⁶. Позже, в "Неисповедимой исповеди" он подошел ближе к правде. В картине, писал он, "челюсти льва символизировали мой ужас перед возможностью обладания женщиной, что привело бы к обнаружению моей импотенции. Я был готов отказаться"²⁷.

Мучимый робостью, подхлестываемый раскрепощенной Галой, Дали боялся, что в нужный момент не сможет управлять эрекцией. В этом смысле интересна группа в верхней части картины "Аккомодация желаний". Снова, как и в "Мрачной игре", представлен взрослый мужчина, к плечу которого склоняется женоподобный юноша с гримасой боли на лице. Присутствует и извечный лев. С нескрываемым восторгом взрослый мужчина сжимает в зубах нежную руку юноши. Ниже располагается постоянный персонаж картин того периода — человек, обхвативший руками голову. Согласно Мурхаузу, это сам Дали, прячущий лицо "от стыда и вины"²⁸. Слева от группы изображена крошечная фигурка Дали Куси, тучного и седовласого, который прощаясь машет кому-то рукой — намек на неминуемый разрыв с семьей.

В это время Дали закончил еще три картины к предстоящей выставке у Гоэманса: "Загадка желания" ("Моя мать, моя мать, моя мать"), "Высвеченные удовольствия" и "Мужчина нездоровой комплекции, внимающий звукам моря" ("Два балкона"). Они продолжали развитие темы сексуальных страхов, с использованием все тех же элементов и техники коллажа, столь искусной, что ее можно принять за живопись. Картины наполнены многочисленными львами, кувшинами с идиотскими физиономиями, двигающимися пальцами, стыдливо склоненными головами, кузнечиками и "великими мастурбаторами". Все это расположено на призрачном морском берегу, напоминающем своими скалами и утесами мыс Креус.

В "Загадке желания" тема мастурбации претерпевает существенное изменение. Поднимающийся из затылка онаниста водоворот эротических фантазий изображен в виде блистающих сланцево-слюдяных камней мыса Креус с углублениями, наподобие ниш испанского кладбища. В них художник вписал свою маниакальную фразу: "Ma Mere" ("Моя мать"), В центре картины в проеме скалы изображен обнаженный женский торс. Эта картина интересна тем, что восполняет отсутствие упоминаний об умершей матери. Почему она столь неожиданно появляется в критический момент жизни художника? Возможно, так выразилось

предчувствие того, что Гале суждено занять место Фелипы Доменеч — место матери, которую Дали потерял восемь лет назад. Указывая на группу в левой части картины, Дали сказал Роберу Дешарну, что она означает "подчинение отцу"²⁹. Этот мотив также относится к теме кастрации: художника преследует чувство вины из-за эдипова комплекса и страх перед неотвратимостью последующего наказания³⁰.

"Высвеченные удовольствия" являются одной из тех работ Дали, XVI которые в основном построены на психоанализе. Похоже, что пожилой джентльмен на переднем плане, поддерживающий охваченную горем женщину с окровавленными руками, не кто иной, как сам Фрейд. Его изображение взято из картины Макса Эрнста "Пьета, или Ночная революция", изобразившего основателя психоанализа справа на стене 49 дома. Поскольку картина была собственностью Элюара, Дали мог часто видеть ее и восхищаться ею³¹.

"Высвеченные удовольствия" с их безусловными заимствованиями из Де Кирико (картина в картине, угрожающие тени, "цефаллическая биомасса" с хохолком у горизонта)³² заслуживают отдельной монографии. В этой книге можно рассказать об этой работе только вкратце.

Кто эта женщина на переднем плане, которой оказывает помощь Фрейд? Очевидно, Гала в образе Венеры, поднимающейся из волн: ее лицо с удлиненным носом — прямой намек на возлюбленную. Однако тело с тяжелой грудью гораздо полнее тела Галы. Возможно, что в этом образе соединены мать Дали и Гала. Окровавленные руки указывают на то, что она только что совершила страшное преступление, скорее всего ножом. С точки зрения фрейдистской теории, нет сомнения в том, какое именно действие было совершено — кастрация³³. В пользу этой гипотезы, по мнению Дон Эйде, говорит и тот факт, что тень в центре картины идентична тени отцовской фигуры, к плечу которой склоняется оскопленный сын в "Мрачной игре"³⁴. Эта сцена указывает на то, что в первое время их взаимоотношений Гала взяла на себя роль строгой матери и постепенно готовила его к преодолению панического страха перед половым актом³⁵.

Дальнейшие намеки на семью можно увидеть в верхней части картины, где изображены головы Дали и его сестры на кувшине. Лев, обычно символизирующий сексуальное влечение в картинах того периода, намекает на гневного отца. Вряд ли эту группу можно назвать счастливой семьей.

А что это за персонаж с откровенно женоподобной внешностью, стоящий справа? Он является нам комбинацией некоего сверхлюбопытного вуайериста и столь знакомой стыдливой фигуры из картин этого времени. Дали хитроумно создал двойной образ так, чтобы тень его головы была одновременно и отверстием в стене. Его рука немного окроплена кровью — пунцовой эмблемой стыдливости. Еще один намек на то, что персонаж вовлечен в активный онанизм.

Камни на головах велосипедистов, по словам Дали, есть не что иное, как увеличенная галька, которую художник любил собирать на маленьком пляже в бухте Кадакеса. Место это с круглой галькой, напоминающей леденцы, называется "Конфитера" (что и породило название). Камешки появляются и в других картинах этого периода. Дали говорил, что они символизировали "окаменевшие желания". Возможно, велосипедисты крутят педали в поисках сексуального удовлетворения³⁶.

"Высвеченные удовольствия" представляют собой небольшое полотно (всего лишь 24 х 34,5 см), заполненное множеством искусно выписанных деталей. Последняя, написанная Дали для выставки у Гоэманса картина "Мужчина нездоровой комплекции, внимающий звукам моря", как и "Высвеченные удовольствия", многим обязана Де Кирико. На ней снова появляется смущенный юноша, опирающийся на плечо взрослого мужчины³⁷.

В то время как Дали увлеченно работал в Фигерасе над этими картинами, в Париже вновь начались коммерческие показы "Андалузского пса" в "Студии 28" Жана Моклера — экспериментальном кинотеатре на четыреста мест. С 1 октября по 23 декабря 1929 года состоялось восемь сеансов. "Андалузский пес" демонстрировался на одном сеансе с триллером Дональда Криспа "14-101" с Уильямом Бойдом, Ален Гейл и Робертом Армстронгом в главных ролях. Эти сеансы перемежались показом двух других фильмов, так что было бы несправедливо говорить, будто "Андалузского пса" "крутили на протяжении нескольких месяцев". Впрочем, он оставлял глубокое впечатление, и имена Бунюэля и Дали стали неизбежно ассоциироваться с авангардным кино³⁸.

Лучшей увертюры для приезда Дали во Францию и быть не могло. Однако ни он, ни Бунюэль не радовались успеху "Андалузского пса". Как он мог подрывать основы буржуазного общества, если оказался столь популярным? Это было возмутительно! В статье, опубликованной барселонским журналом "Mirador" ("Обозреватель") и совпавшей с премьерой фильма 24 октября в каталонской столице, Дали писал, что парижская публика, утверждавшая, что она в восторге от фильма, просто демонстрировала снобизм и безоглядное преклонение перед всем новым ради нового. "Публика не смогла ухватить моральную суть фильма, — настаивал он, — направленную против нее же с абсолютной жестокостью и вызовом". Единственным успехом фильма Дали считал высокую оценку, данную ему С.М. Эйзенштейном на последнем Конгрессе независимого кино в Швейцарии, и контракт на прокат фильма в Советском Союзе³⁹.

Об "Андалузском псе" много говорилось в барселонской прессе. Даже каталонские противники сюрреализма во главе с Себастьяном Гашем признавали, что фильм производил ошеломляющее эмоциональное воздействие на зрителя. Его шокирующие образы неделями преследовали воображение⁴⁰. Через несколько дней после премьеры, на которой Дали, похоже, не присутствовал, художник сел в парижский поезд с картинами для экспозиции у Гоэманса⁴¹.

Примечания

1. SL, pp. 227-234.

2. McGirk, pp. 1-2 (без указания источника).

3. SL, p. 233.

4. BMDS, p. 116; Aub, p. 63.

5. Aub, pp. 63-64.

6. SL, p. 230.

7. Aub, p. 63.

8. Gateau, Paul Eluard et la peinture surre'aliste, p. 157.

9. Sylvester, Magritte, pp. 181-182 (цветная репродукция картины на с. 183).

10. Santos Torroella, "Еl extraco caso de "Еl tiempo amenazador".

11. Sylvester, Magritte, p. 181.

12. SL, p. 231.

13. Ibid., p. 230.

14. Dali, Le Mythe tragique de l'Angelus de Millet, p. 100, n. 1.

15. Eluard, Lettres a Gala, pp. 86-90.

16. Aub, p. 64; BMDS, p. 116.

17. Из разговора с Сесиль Элюар в Париже 25 февраля 1995 г.; Quinonero, "Cecile Eluard".

18. Рукопись SL в Фонде Галы — Сальвадора Дали (р. 212).

19. SL, pp. 243-245.

20. Romero, Dedalico Dali, p. 56.

21. Первое завещание было подписано в Фигерасе 5 августа 1926 г. в присутствии нотариуса Сальвадора Кандаля-и-Коста; второе — также в Фигерасе, заверено нотариусом Мартином Местресом-и-Боррелья. Оба документа хранятся в Нотариальном архиве Фигераса.

22. SL, р. 248; Eluard, Lettres a Gala, p. 89.

23. SL, pp. 248-249.

24. Descharnes, Dali, p. 68.

25. Permanyer, "Еl pincel erotico de Dali".

26. SL, p. 242.

27. См.: Comment on devient Dali, p. 113: "Des gueules de lions traduisent mon effroi devant la revelation de la possession d'un sexe femme qui va aboutir a la revelation de mon impuissance. Je me preparais au choc en retour de ma honte".

28. Moorhouse, p. 40.

29. Descharnes, Dali, p. 68.

30. Картина воспроизведена в DOH, p. 95.

31. Обсуждение этой картины см. у М. Ги ("Библиография", разд. 6). Несколькими годами ранее Дали мог видеть ее репродукцию в LRS, No. 4 (July 1925), p. [133]. Дон Эйде (Dali, p. 70) напоминает, что Элюар также владел некоторыми картинами Де Кирико. Но именно картина, принадлежавшая Эрнсту, "более всего очаровала Дали".

32. Rubin, Dada, Surrealism and their Heritage, p. 113.

33. См.: Janis , "Painting as a Key to Psychoanalysis".

34. Ades, Dali, p. 80.

35. Dali, Le Mythe tragique de l'Ange'lus de Millet, p. 57.

36. Descharnes, The World of Salvador Dali, pp. 52, 54, 56, 62, 132, 154, 160.

37. См. ее хорошую репродукцию в каталоге: Salvador Dali. The Early Years (см.: "Библиография", разд. 1), p. 182.

38. О Моклере и его студии см.: Bouhours and Schoeller, p. 31, п. 2.

39. Dali, "Un Chien andalou", Mirador, Barcelona, No. 39 (24 October 1929), p. 6; обширную цитату из статьи Дали см.: GL, 1 November 1919, р. 5 (с анонсом фильма в Мадриде).

40. Gasch, "Les obres recents de Salvador Dali". См. также: La Nau, Barcelona, 30 October 1929; A.F., "L'argument de "Un chien andalou", La Publicitat, Barcelona, 30 October 1929; La Noche, Barcelona, 30 October 1929; (Guillermo Diaz Plaja); Joan Margarit, "Entorn d'Un Chien andalou", Mirador, Barcelona, 21 November 1929, p. 6.

41. SL, p. 249.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница